Цыганки в то время в палатках находились, не видели, а из мальчишек слова не вытянешь... - Прокурор помолчал. - Подозрительным кажется поведение Розы. Мне она сказала, что спала в палатке, а другие цыганки говорят, будто Роза догнала табор на шоссе, когда цыгане "голосовали", останавливая попутные машины.- Может, она просто отстала?- Может быть, но что-то тут не то. Роза сильно запугана, без слез говорить не может...После оперативного совещания у подполковника остались прокурор и Антон Бирюков. Все трое были невеселы. Посмотрев на Бирюкова, подполковник вздохнул:- Видишь, Антон Игнатьевич, как приходится тебе вступать в новую должность. Будто нечистая сила подкинула это убийство! - И, словно стараясь приободрить нового начальника уголовного розыска, заговорил бодрее: - С жильем для тебя вопрос решен. Можешь прямо сейчас идти в горисполком. Возьмешь там ордер и ключ от квартиры. В новом доме...Бирюков ладонью откинул свалившуюся на лоб волнистую прядь волос:- Спасибо, Николай Сергеевич. Пожалуй, будет лучше, если я сейчас, не тратя времени, поеду в Серебровку. По-моему, ключик от преступления надо искать там.
- Считаешь, Голубев не справится?
- Мне легче, чем ему. В Серебровке ж мои земляки Живут...
- Да! - словно вспомнил подполковник. - Ты ведь родом из Березовки, а от нее до Серебровки - сущий пустяк. Родителей попутно проведаешь. Давно у них был?
- В прошлом году.
- С отцом-то твоим, Игнатом Матвеевичем, я часто вижусь. Председательствует он в колхозе славно, на здоровье сильно не жалуется. Рассказывал, что даже дед Матвей и тот еще бодро себя чувствует. Сколько лет твоему деду?- Как он сам говорит, давно уже со счета сбился.- Геройский старик! - Подполковник обернулся к прокурору.- Представляешь, в империалистическую войну всех четырех Георгиев заслужил, а за гражданскую - орден Красного Знамени имеет.- Так ведь и Игнат Матвеевич с Отечественной вернулся полным кавалером "Славы"...Бирюков встал. Подполковник живо спросил:- Значит, едешь?- Прежде переговорю с Козаченко к Розой.- Возьми нашу машину.- Не стоит, Николай Сергеевич, в Серебровку мне лучше на попутной добраться.- Ну, как знаешь, - Гладышев протянул руку. - Желаю успеха.Когда Бирюков вышел из кабинета, подполковник сказал прокурору:- Мировой парень! В свое время я его через год после института в старшие оперативники выдвинул, и он ни одного дела не завалил.- Голубев слабее? - спросил прокурор,- Голубеву подсказывать надо. Вот с Бирюковым у него прекрасно получается: Бирюков - голова. Голубев - ноги.
5. ВОЖАК И РОЗА
Сутулясь на стуле, Козаченко исподлобья смотрел на Бирюкова и молчал. Боковой свет из окна делил угрюмое лицо и окладистую бороду цыгана на две симметричные половины. Затененная левая сторона казалась сизовато-черной. На ней выделялся лищь выпуклый злой глаз да под ухом золотилась круглая серьга величиною с металлический рубль. Поверх атласной желтой рубахи на цыгане была замшевая черная жилетка. Брюки из зеленого вельвета с напуском на хромовые сапоги. Плечи широкие, крепкие. Руки с крапинками въевшегося металла. По паспорту цыгану было за пятьдесят, но выглядел он моложе.- Почему нам де разрешают уехать из райцентра? - наконец хрипло выдавил Козаченко. - Мы не совершили никакого преступления...Бирюков облокотился на стол:- Подозрение, Николай Николаевич, на ваших людей легло.- Подозрение - не обвинение.- Да вас ведь и не обвиняют. Но пока обстоятельства дела выясняются, придется вам побыть в райцентре.- Больше десяти суток ждать не будем. Не предъявите за это время обвинение - уедем.- Думаю, что за десять суток все выяснится, - сказал Бирюков. - Вам доводилось отбывать наказание?- Нет. Я не нарушаю закон.- Откуда же знаете уголовно-процессуальный кодекс?- Я старший в таборе, мне все надо знать.