Придорожный трактир "Последняя чарочка" у второй после Ламерта развилки Северного тракта был в тот дождливый вечер совершенно пуст - ни одного посетителя. Фитилек единственной масляной плошки выхватывал из неопрятной темноты лишь струганную стойку в пивных потеках и недовольную заспанную физиономию хозяина (еле достучался!); освещать же длинный стол, с краешка которого сейчас расположился со своим скудным ужином Айвен, трактирщик почел явным излишеством - ничче, дескать, мимо рта не пронесешь! Рожа у хозяина была совершенно разбойничья - подстать репутации здешних мест, так что Айвен, расплачиваясь за ужин и ночлег, демонстративно вытряхнул на стойку весь свой запас медяков и мелкого серебра: а то ведь сперва снесут башку, а уж потом начнут соображать - да стоило ли, за такую-то ерунду...
Допивая пиво (на удивление приличное - для такой дыры), Айвен поймал на себе взгляд хозяина - и внезапно почувствовал, как за воротник ему заползла гусеница озноба, холодная и щетинистая: ох, ребята, да тут не разбойники, тут как бы не хуже... Темный, совершенно безлюдный и безмолвный трактир, в котором отчего-то даже сверчки умолкли, и хозяин, следящий за ним вполглаза, как сытый кот за мышью: "ну-ну, побегай пока, дурашка..." Взять с него нечего, значит... значит... Спокойно! - приказал он себе и попытался, сосредоточившись, сплести вокруг себя магическую паутинку - одно из немногих, простейших, заклинаний, которым его успели научить в школе Эри; нить сплелась на удивление хорошо и четко, чужой огонь нигде ее не пережег: во всяком случае, ни упырем, ни оборотнем трактирщик, похоже, не был. Однако теперь сомневаться уже не приходилось - хозяин действительно следит за ним, как моласский волкодав, которому приказано "Охраняй!": дескать, сидишь себе - и сиди, пей пиво, а дернешься к выходу - перерву горло на раз...
И тут - хвала Богам, Высоким и местным! - снаружи послышался энергичный оклик: "Эгей! Есть кто живой?", с дивной бесцеремонностью прогрохотали по доскам крыльца сапоги, распахнулась настежь входная дверь... Светильник как-то сам собою вспыхнул ярче, и на свету в физиономии трактирщика не обнаружилось ровно ничего зловещего - одно лишь заспанное недовольство; тьфу ты, чего только не примерещится в игре теней!
Вошедших было двое; судя по состоянию их плащей, дождь на улице не то что не утих, а припустил с новой силой. Одеты одинаково, в кожаные куртки со шнуровкой на груди и высокие ботфорты - излюбленный наряд солдат удачи, каковыми вошедшие, похоже, и были. Один из них, шатен лет двадцати пяти (меч носит за спиною, по-косиански; по говору - южанин, а по манерам несомненный шевалье) небрежно швырнул на стойку монету ("Ужин и комнату с двумя койками!"), пару секунд, прищурившись, в упор разглядывал Айвена, после чего вновь обернулся к хозяину:
- Скажи-ка, любезный, тут незадолго перед нами должен был объявиться отряд королевских рейнджеров, человек шесть...
- Не было тут таких, добрый сэр, - помотал головою тот, колдуя над втулкой пивного бочонка.
- Странно, - бровь шевалье поползла вверх, а взгляд, обращенный на трактирщика, стал тяжел и недоверчив. - Из Ямбона они выступили с рассветом, это я знаю совершено точно. Свернуть на этом тракте, как я понимаю, некуда. Так?..
- Я того не ведаю, добрый сэр, - угрюмо пробормотал тот, отводя глаза. - Ко мне никто не заворачивал, Светлый Гэша тому свидетель, а за тракт я не ответчик. МестА тут - сами знаете...
- Места не сахар, это точно... - проворчал шевалье и, к некоторому удивлению Айвена, расспросы тотчас прекратил, хотя трактирщик явно сказал куда меньше того, что знает. - Кстати, а как тут у вас насчет лекаря - ежели приспичит?
- ЛЕкаря - это, пожалуй что, только в Ламерте. Два дня ходу... В Ямбоне, правда, есть повивальная бабка и коновал.