И с кем же мы дело имели? Поинтересовался Ставр.
Моисей звал его бароном Драйвером. Припомнил Гэбриэл. А сам он себя зовёт Хозяином.
Знаю я этого Драйвера. Кивнул отец Михаил. Ожидаемо! Он был пасынком Райдегурда, о котором я говорил.
Ставр присвистнул.
Понятно, откуда ноги-то растут Поехали-ка поскорее отсюда. Не люблю я эти чародейские дела!
Я хочу сражаться! В отчаянии заявил Гэбриэл. Хочу постоять за себя
научишься! Отрезал Ставр. А сейчас вперёд!
Они ехали со всей возможной для коней скоростью, и к ночи уже были в Грачовнике, перед которым, на перекрёстке, обнаружили оставленные Гаретом, посаженные на колья трупы и головы.
А одежда-то знакомая! Заметил Ставр, задерживая коня перед трупом кватронца со шрамом, который уже ощутимо пованивал. Кто это их так?..
Его светлость, тут же откликнулся дремавший в тени большого тополя крестьянин, которому велели каждому, кто остановится и заинтересуется, объяснять, что к чему, герцог, то есть, Элодисский. Это, господа хорошие, Дикая Охота, паскудники и охальники, которые девчонок и мальчишек по деревням крали средь бела дня и всяческим непотребствам того, подверживали. За то их его светлость перебил всех, головы
самолично посрубал, а которых живыми взял, на кол посадил. Вчера только последний хрипеть перестал! Живучий. Теперь у нас все говорят, что молодой герцог здесь ещё всем покажет, дай ему Бог здоровья!
Это хорошо, повеселел Ставр, что с герцогом мы не поссоримся, это очень хорошо! И скомандовал привал на пологом берегу Фьяллара, под сенью здоровенных тополей. Три фонаря с нефтью на ветках, и три больших костра дали света достаточно, чтобы заняться, кому это было необходимо, починкой амуниции и одежды и прочими бытовыми мелочами. Местные принесли на продажу продукты, и на кострах вскоре, нанизанные на вертела, зашкворчали куски баранины от двух туш, распространяя упоительный аромат. Савва предложил Гэбриэлу поупражняться на мечах, и свободные воины тут же собрались в кружок, чтобы посмотреть и посоветовать. Гэбриэл взял в левую руку огромный шаршун, перехватил его поудобнее, услышал, что это двуручный меч, и, отрицая уверения зрителей, что одной рукой сражаться не сможет, легко взмахнул им и рубанул воздух.
Силён! Восхитился Савва. А ты только левой можешь?
Я и правой могу. Пожал плечами Гэбриэл. Только она у меня сломана была, и ещё побаливает.
Физическая сила в эти времена вызывала огромное уважение, и акции Гэбриэла мгновенно взлетели до небес. Он сразу же получил советов от бывалых воинов на всю оставшуюся жизнь, а главное Гэбриэл чувствовал себя так, словно уже держал меч в руках. Он точно знал, что этого никогда не было, но рука его словно помнила тяжесть меча, когда он перехватил его половчее и повторил показанную Саввой «звезду».
Ты точно впервые меч в руки взял? Спросил Ставр, который тоже подошёл посмотреть. Гэбриэл кивнул, и глаза его горели таким детским восторгом, что усомниться в его словах было бы грешно.
Ты быстрый. Заметил Ставр несколько минут спустя. И гибкий. При такой силе и таком росте это неожиданно и опасно. Убивать-то понравилось?
Нет. Насторожился Гэбриэл. Но будет надо убью опять
Это хорошо Задумчиво глядя на него, сказал Ставр. Что не понравилось. И отошёл.
Поужинав, Савва и Гэбриэл вновь взялись за мечи, и воины снова потянулись к ним, советуя и подсказывая, пока Ставр не напомнил им, что завтра вставать с рассветом, а ночи нынче короткие. Тогда воины начали устраиваться на своих лежанках вокруг костра, Ставр с Ульяном и священники ушли в шатёр, а Гэбриэл отошёл к воде, вымыл руки, умылся и начал обёртывать куском чистого холста сбитые костяшки пальцев, глядя на реку и на еле видный отсюда противоположный берег, залитый волшебным лунным светом. В реке плескалась рыба, тихо, и как-то умиротворённо урчали и свиристели ночные существа. В этот миг Гэбриэлу даже мечтать было незачем всё было прекрасно и так. Он смотрел и слушал, погрузившись в странное состояние, доступное одним лишь эльфам, грёзу наяву, став одним целым с погружённой в дрёму природой и растворившись в ней. Пульсация огромного леса, его энергия, его тайная жизнь вошли в него и наполнили его вены, его душу, стирая зло и боль, излечивая и обновляя Только благодаря этой способности эльфы могли жить сколь угодно долго; пока они жили в одном ритме с родной землёй, они не умирали и даже не старели и потому же никогда не покидали свою землю, а если им приходилось это сделать, быстро умирали. Гэбриэл этого не знал, он даже не вполне понимал, что происходит, и как он это сумел. Это произошло само собой, совпало так. Но от этого транса он очнулся, словно и не было изнурительных тренировок, а до этого долгого пути верхом. Даже нога больше не болела. Но Гэбриэл этому почему-то ничуть не удивился.