Новые расследования комиссара Шенка - Лилия Подгайская

Лилия Подгайская

НОВЫЕ РАССЛЕДОВАНИЯ КОМИССАРА ШЕНКА

Рыцари тьмы

Весна быстро шла к концу, готовясь перейти в тёплое цветущее лето. Комиссар криминальной полиции Цюриха Йоганн Шенк уже позволил себе исключительно приятные мысли о рыбалке, прохладной чистой воде и ярком солнышке, которое в обычной жизни доводилось видеть не так уж часто, разве что из окна своего служебного кабинета на закате дня. Ребята из его ударной бригады потихоньку приходили в себя после мерзости последнего расследования, связанного с бесчеловечным убийцей из Лозанны и попугаем по имени Франтишек. Офицер Франц Фишер ещё не отплевался от грязи, в которой ему пришлось копаться, и продолжал время от времени крыть на все лады проклятых извращенцев, не стесняясь в выражениях. Однако это надолго запомнившееся им дело уже начинало уходить в прошлое. И вдруг

Появившись в своём кабинете в понедельник утром, после прекрасно проведенного с семьёй выходного дня, комиссар Шенк, как всегда собранный и подтянутый, обнаружил у себя на столе обескураживающее донесение. За два последних дня в городе произошло три убийства. Все три однотипные. Жертвы молодые девушки. Способ убийства удар ножом в живот. Следов изнасилования на первый взгляд не обнаружено, но окончательный ответ даст судебно-медицинская экспертиза.

Вот и всё. Но за этим коротким донесением вставала, как понимал комиссар, проблема наподобие той, из которой они только недавно выбрались. Если не хуже.

Тяжело вздохнув, комиссар велел собрать бригаду.

Ребята входили в кабинет в прекрасном настроении, перебрасываясь шуточками, но увидев выражение лица шефа, стихали и суровели по всем признакам им опять предстояло какое-то крайне неприятное дело.

Когда все расселись по своим привычным уже местам, комиссар окинул их мрачным взглядом.

 Рад видеть вас всех, но не могу радоваться тому, что должен сказать,  проговорил неохотно.  Похоже, мы с разгона въезжаем в новое дело, не менее грязное, чем то, из которого совсем недавно выбрались.

И он сообщил информацию, изложенную в донесении.

 И я нутром чую, что это ещё только цветочки,  добавил,  ягодки нас ждут в скором времени, не сомневаюсь.

 Неужели опять серия, чёрт побери?  пробурчал Франц Фишер и тихонько добавил что-то уж совсем неподобающее для начальственного кабинета.

Но комиссар не обратил на его эскападу никакого внимания, сам готов был крыть ситуацию последними словами.

 Значит так,  сказал он, сердито сверкнув глазами,  начинаем работать. За исходную версию принимаем объявившегося в городе маньяка, охотящегося за молодыми девушками и предпочитающего орудовать ножом, предположительно охотничьим.

Комиссар окинул своих помощников суровым взглядом.

 Ты, Игнац,  повернулся он к офицеру Майеру,  выясняешь всё, что можно, о погибших девушках. Кто они, чем занимались и не были ли как-то связаны между собой. Это вряд ли, конечно, но на всякий случай.

Игнац Майер кивнул, принимая задание, и сделал пометки в своём рабочем блокноте.

 Ты, Франц, пороешься в картотеке в поисках подобных случаев. Копай в глубину лет на двадцать, а то и все двадцать пять.

Офицер Фишер весь подобрался, готовый выполнить поручение наилучшим образом.

 Ну, а ты, Матеуш, знакомой уже дорогой отправишься к герру Гриммелю, нашему несравненному эксперту. Может, он заметил что-нибудь необычное во всех трёх случаях. Он у нас чертовски наблюдательный и въедливый, на наше счастье, и уже не раз давал нам толковые подсказки,  завершил комиссар.  Встречаемся здесь в среду днём.

Офицер Глински слегка поморщился, принимая задание, но ничего не попишешь. Придётся опять идти в ту устрашающую своей кафельной белизной огромную комнату, наполненную непонятными, но отталкивающими запахами.

Комиссар Шенк остался в своём кабинете разобраться с ворохом бумаг на столе, но мысли его то и дело ускользали к этому новому делу, такому неприятному и даже опасному. Отлавливать маньяков, как правило, очень нелегко. Они исключительно хитры и увёртливы, и потом никогда нельзя вычислить логическим путём, что в голове у человека с нарушенной психикой. А то, что они имеют дело если и не с ненормальным преступником, то, во всяком случае, с человеком с искажённым внутренним миром, у комиссара сомнений уже не вызывало.