В целях повышения интереса народа к далеким окраинам Империи правительство царской России предоставляло разнообразные льготы. Одной из них было право разделывать под пашню любое количество земли, какое в состоянии поднять переселенец. Эти льготы распространялись и на ссыльных.
А в долинах рек Майхэ и Цемухэ (как их называли китайцы и корейцы, жившие в этом районе) свободной земли было много.
Все это и обусловило то, что вновь прибывшие обосновались около бухты Шкотта, а свое поселение назвали по имени бухты Шкотово. Среди первых семей, поселившихся в этом месте, было всего три семейства: Пашкевичи, Калягины и Комаровы. Немного позднее к ним присоединились Мамонтовы и другие.
Они построили свои первые дома на склонах и у подножия сопок, спускавшихся к травянистому лугу, служившему берегом бухты. Как всегда бывает в таких местах, уже в ближайший год к первым поселенцам присоединились другие группы, таких же выходцев из средней полосы России, и через каких-нибудь два года село Шкотово имело около полусотни дворов и являлось, по тем временам, довольно крупным населенным пунктом.
Семья Пашкевичей, по национальности белорусов, прибывшая, как мы уже говорили одной из первых, к концу 1866 года состояла из четырех человек: кроме родителей подрастало два сына. Старший, Михаил, родился в год приезда, ему было уже более двух лет, а на руках матери был младший, Василий, через год, то есть в 1867 году, появился и третий ребенок, Петр.
Этот Петр Яковлевич Пашкевич и был отцом той самой Кати Пашкевич, которая, как мы уже знаем из предыдущих глав, много лет спустя собиралась связать свою судьбу с Борисом Алешкиным Но об этом потом
Сейчас проследим жизнь семьи Пашкевичей на протяжение этих длинных лет. Судьба этой семьи, как это, хотя и редко, но бывало в переселении, сложилась необычайно удачливо. И началом этому, как ни странно, стал уход из нее одного из ее членов.
После рождения Петра, когда трое маленьких детей связали жену Якова Пашкевича по рукам и ногам, хорошей работницей, настоящей помощницей мужу в хозяйстве она уже быть не могла. Приехавший в Шкотово из Владивостока дьячок, для отправления каких-то необходимых церковных служб, остановившийся в доме Якова Пашкевича, уговорил его и его жену отдать ему на воспитание одного из их сыновей, Василия. Своих детей у него не было и не могло быть, а они с женой очень хотели иметь ребенка. Он обещал, что когда Василий вырастет, то он постарается его выучить и впоследствии мальчик сможет оказаться в семье Якова полезным членом.
Он предложил за ребенка внести, хотя и небольшие, деньги. Для крестьянина-переселенца эта сумма оказалась значительным подспорьем. Кроме того, то, что их сын попадает в духовную, почти «благородную» семью, Якову Пашкевичу и его жене даже льстило. Уговоры дьячка подействовали, и вскоре Василий Пашкевич уехал во Владивосток.
Забегая вперед, скажем, что Василий так и прижился в семье этого человека, впоследствии ставшего священником и переехавшего на жительство в г. Благовещенск. Юношей Василий приезжал в гости несколько раз, а затем порвал с семьей всякую связь и о его судьбе никто из Пашкевичей так больше ничего и не узнал.
Родоначальник семьи Яков Пашкевич был оборотистым, старательным и ловким человеком. Получив денежную поддержку за одного из своих сыновей, он сумел быстро встать на ноги. Он начал заниматься не только сельским хозяйством, но и участвовать в различных побочных подсобных промыслах: лесозаготовках, рыболовстве и охоте. Сумел он достаточно ловко эксплуатировать и корейцев, используя их в качестве батраков и испольщиков, отдавая им захваченную землю для возделывания риса, а поляны на участках тайги китайцам для посева мака.
Яков Пашкевич очень скоро понял выгоду охоты на маралов, с целью добычи пантов и, пожалуй, одним из первых в Шкотово, стал содержать маралов на заимках, как домашних животных. Между тем семья его продолжала расти, через несколько лет после Петра появился сын, названный Иваном, а еще через два года и последний Леонтий.
К началу восьмидесятых годов, когда старшему сыну Михаилу исполнилось 18 лет, его женили. В Шкотове тогда школы еще не было, но Яков, желая сделать старшего сына, как это исстари велось на Руси, в будущем хозяином семьи, своим преемником, при помощи местных грамотеев обучил его чтению, письму и началам арифметики. Василий, как мы знаем, жил в семье духовного лица и получил достаточно обширное, по тем временам, образование, но он был отрезанный ломоть, и, по существу, к семье Пашкевичей отношение не имел. Третий сын Петр, мальчик бойкий, сноровистый, спорый во всяких домашних делах и различном мастерстве, в свои тринадцать лет являлся хорошим помощником отцу, но оставался совсем неграмотным.