В двери постучали, скрип не смазанных петель, а потом грохот упавшего тела. Энвелла оглянулась и тяжело вздохнула. Началось. Отец Итар, пришедший в гости, не выдержал такого потрясения и свалился в обморок.
Святой отец! Очнитесь!
Небеса! пробормотал настоятель монастыря, Вета! Прости меня, за все! Ты все-также молода и красива! Я сейчас умру, проводи мою душу в райские сады! Только не говори серу Брассу, что я опозорил его наследство. Мне стыдно. Сейчас я умру
Дурак старый! разозлилась «святая» и дала смачную пощечину, потом еще одну и вылила на голову монаха остатки воды из бадьи.
Сволочной девкой была, такой и осталась, вскочил отец Итар и торопливо вытирал лысину рукавом рясы.
Энвелла недовольно посмотрела на собеседника и тот грохнулся на колени, стал отбивать поклоны и целовать ноги «святой». Да, подобного хищного взгляда не было у прежней Веты, а обитательница небес и покарать может за не почитание ее особы.
Матушка Вета, снизошедшая с небес в своей святости! Прости старого грешника, отпусти прегрешения вольные и невольные. Идем в храм и возле своего алтаря обратишься к братии.
Отец Итар! раздался в двери голос служки, Мать честная!
Парень упал на колени и по примеру наставника стал отбивать поклоны, целуя не только ноги святой, но и подол платья.
Счастье-то какое! бормотал монашек, Не вели казнить раба твоего. Я выколю себе глаза, ибо ничего более великого не увижу. Только прикажите, Вета, ангел небесный.
Без фанатизма, проворчала Энвелла и в мыслях разразилась руганью в адрес своего призрачного наставника.
Благочестие бьет фонтаном. Побудь святой, жалко тебе? последовал ответ, Все идет так, как задумано.
Как же такое случилось? Матушка Вета, зачем сразу не появились в истинном свете, а приняли облик белокурого северного демона, карающего за грехи?
Здесь некого карать, ответила новоявленная святая и закатила глаза, к слову так и оставшиеся голубыми.
Как некого? продолжал отбивать поклоны служка, «Свидетели Андира» сущие еретики и кровопийцы вместе с их герцогом. Покарайте их молниями, не сочтите за труд или призовите сэра Брасса Целителя для этого!
Обойдутся, ответила Энвелла, понятия не имея, кто это такой.
Это твой свекр, услужливо сообщил внутренний голос.
Надо срочно собирать братию на торжественную молитву, торопливо сказал настоятель, целуя даме руки, А ты иди в ризницу и скажи, что я приказал извлечь одежды «Святой Веты», ибо появилась та, для которой они предназначены. Более торжественной службы в монастыре не было и не будет. Как жалко, что дядюшка Джад не дожил до этого дня, да упокоится его душа с миром.
Энвелла осталась одна, тяжело присела на скамью возле камина и принялась смотреть на огонь, словно пыталась там увидеть нечто. И что прикажете делать? Святая, как хоть себя ведут святые? Читать проповедь у алтаря? Придумают же такое. Ее такому не учили и вряд ли уже научат. Какая хоть была эта Вета?
Обычная деревенская девчонка, прислужница в таверне старого Джада, опять, не менее услужливо, сообщил внутренний голос, Сумасбродная, помешанная на идее выйти замуж за рыцаря и стать знатной дамой. Доводила Итара, в его бытность оруженосцем сэра Брасса, до белого каления, делала мелкие пакости и не имела не то, что святости, а даже ее следов. В отличие от тебя в тюрьме не сидела и грезила наяву, ведя благопристойный образ жизни, потому, что ее порол дядюшка Джад, а тебя было некому. Короче, ничего экстраординарного.
Значит ничего сложного, улыбнулась Энвелла.
Как бы не так, продолжил воспитатель, Ты должна быть не такой, какой была настоящая Вета, а такой, как она изображена в священных свитках, больная святостью на всю голову с нимбом над головой. К слову, о нимбе. Надо подкрасить твою ауру для убедительности. И смотри на людей добрее, а не как на своего мужа. Мягче, еще мягче. Примерно так. Поняла? Если в тебе хотят видеть святую будь ею.
Возня в коридоре прервала эту познавательную беседу, поскольку появился служка, волокущий на тележке изрядных размеров сундук, расписанный сценами из жизни Святой Веты.
Как тебя зовут?
Ауттор, послушник, секретарь отца Итара, достопочтенная матушка Вета. Вот взгляните, какая красотища, ответил парень и открыл крышку сундука, Только завяжите мне глаза, а то согласно обету, мне запрещено видеть обнаженное женское тело.