Если это является человеческим и духовным основанием «предприятий» людей из Общины святого Эгидия, то инструменты, с помощью которых они осуществляются, одновременно и просты и сложны.
МетодРечь идет о простых инструментах диалога между воюющими сторонами, которые совершенствовались в долгом опыте человеческого взаимодействия с разными народами и в решении разных конфликтов. Бутрос Бутрос Гали, генеральный секретарь ООН, отзываясь о мире в Мозамбике (мирном договоре, подписанном в Риме в 1992 году после двух лет переговоров при посредничестве Общины и итальянского правительства), говорил о «техниках, отличных от техник профессиональных миротворцев [] , но в то же время дополняющих их, для Общины святого Эгидия характерна сдержанность и неформальность, в гармонии с официальной работой, осуществляемой правительствами и межправительственными организациями [] уникальная в своем роде смесь государственной и негосударственной миротворческой деятельности»20.
Один американский дипломат, следивший за работой Общины святого Эгидия в девяностые годы, Камерон Хьюм, писал: «В ходе мирных переговоров в Мозамбике, хотя они и осуществлялись не профессиональными дипломатами, были выработаны изысканные технические инструменты, которые объединили компетенцию в самых различных областях с психологией, исторической, юридической культурой, гибкостью и недюжинной политической культурой. Парадоксальным образом, именно изначальное положение аутсайдеров, действительно независимых посредников, при этом всерьез посвященных делу мира, без какой-либо политической или экономической корысти или заинтересованности в достижении международного престижа, и стало сильным моментом во всей этой истории [] Ключевыми словами стали слова «дружба», «диалог», «гибкость»»21.
Инструменты «дипломатии» общины эффективны, гибки и глубоки, при том, что они не опираются на финансовые или военные рычаги. Впрочем, введение системы оплаты сторонам переговоров, в случае некоторых конфликтов, произвело обратный эффект и привело к затягиванию сроков переговоров. В любом случае, эти простые инструменты диалога не носят характера скороспелости или желания как можно скорее пожать друг другу руки и все подписать. Это видно на примере мирных договоров или документов, составленных в миротворческих процессах, в которых Община играла определенную роль: они четкие, сложные и взвешенные.
В этой перспективе решающим является установление человеческих отношений с воюющими: понимание причин и чувств каждой стороны, построение доверия, создание менее враждебного климата все это важные этапы серьезного миротворческого процесса. Хьюм справедливо говорил о «дружбе, диалоге и гибкости» как о ключевых элементах миротворческой деятельности Общины святого Эгидия. Подход человечности играет основополагающую роль, он не пренебрегает политическими и военными измерениями конфликта, но позволяет глубже понять их.
«Серьезность» миротворческих предприятий состоит в том, что в процессе переговоров у сторон должно вызреть желание договориться между собой. Для этого необходимо время и терпение. Время в переговорах и их вызревании означает, к сожалению, что война продолжается и уносит за собой человеческие жизни. Здесь есть крайне деликатный моральный и стратегический вопрос: мир должен настать немедленно (и поэтому приходится оказывать давление), но этот мир должен быть серьезным и давать гарантии того, что он будет длиться в будущем. А для этого, повторим, нужно, чтобы созрело желание мира в воюющих сторонах.
Такие «простые» инструменты, как человеческий контакт или политическая рассудительность, зиждятся на крепком моральном основании, не относящемся только к людям из Общины cвятого Эгидия и многолетнему опыту Общины, их основание это и стремление народов к миру, как можно скорее. Часто целые народы оказываются в заложниках конфликтов узких групп или правящей элиты. Община весьма сильно ощущает эту потребность людей в мире, которой часто не удается найти выражение.
Так было в случае Мозамбика, где удалось достичь мира, благодаря чему Община обрела известность на международной арене22. Мозамбикский народ устал от войны, унесшей миллион жизней и разрушившей страну, и желал мира, хотя правительство и вооруженная оппозиция RENAMO продолжали сражаться. Это демонстрирует тот факт, что, после подписания мирного договора в 1992 году не было случаев мести друг другу двух враждующих сторон и простых людей, несмотря на всю боль и всё плохое, накопившееся за шестнадцать лет конфликта. Мозамбикцы хотели мира, хотя это стремление и не находило выхода на политическом уровне. Конечно, не всегда это так: порой пропаганда войны отравляет целые народы и они оказываются вовлеченными в логику конфликта. Нет одинаковых ситуаций, схемы неприменимы к историям конфликтов и военных страстей. В рассматриваемом здесь случае албанцев очевидно, что они стремились к миру: после почти полувека безумной национал-коммунистической диктатуры (тоталитарной и интегралистской до параноидального уровня) им никак не удавалось найти путь столь желанной демократии. Жители Бурунди, Либерии, Гватемалы, Алжира чтобы упомянуть лишь некоторые случаи, описанные в этой книге тоже хотели мира23.