Выдвинули в степь пикеты, всех появляющихся пехотинцев задерживаем, направляем в оборонительиую цепь. Сделали первую вылазку вниз, набрали около взвода боеспособных людей, добыли шесть пулеметов. Резервы, можно сказать, практически неисчерпаемые. С земли переправу обезопасим, а вот с воздуха...
Полковник кивал фуражкой, глядел в сторону, старательно не замечал невнимательности коменданта переправы. Но, как только Звонцов замолчал, он шумно заворочался, требовательно спросил:
- Капитан Климов, вы все слышали?
- Слышал, - равнодушно отозвался тот.
- И чем порадуете?
Капитан с усилием распрямился, обвел всех темными глазницами.
- Не пойму, зачем я вам нужен. У меня горсточка саперов. Был для поддержания порядка придан заградотряд, но... испарился - первыми же поскакали на паром. Я бессилен, а у вас, похоже, собирается какая-то сила. Ну так не медлите, пользуйтесь ею. Здесь сплоченные берут верх - оттесняют лезущих, ставят оцепление, дожидаются парома и... Могу только пожелать вам счастливого пути.
- А не можете ли вы, ответственный за переправу, воспользоваться нашей силой? Предлагаем, берите! - вкрадчиво произнес полковник.
Костистые плечи капитана вяло пошевелились, изобразили пожатие.
- От вашей силы паром вместительней не станет и быстрей оборачиваться - тоже. Из него и так выжимается сверхвозможное - что ни рейс, то рискованная перегрузка. Сами видели...
- Ну, а если мы поможем сделать то, чего не сделал заградотряд, установить порядок?..
- Что изменится? Только то, что какие-то части переправятся быстрее других.
- Уже кое-что.
- Мало, полковник. Хотелось бы переправить всех.
- Как это сделать?
- Подарите мне лесу.
- Лесу?
- Да, кубометров тридцать - сорок бревен и еще досок на настил. У меня перекинута через Дон вторая нитка, дайте лес, и за одну ночь, даже быстрей, сколочу второй паром. Это была бы ощутительная помощь.
В разговор ворвался Звонцов.
- В полутора километрах отсюда хутор. Всего в полутора километрах!.. Почему вы не организовали туда колонну машин с теми, кто сейчас отирается у причала, не разобрали дома?..
Капитан тускло повел глазницами, презрительно скривился.
- Дома здесь, надеюсь, заметили, построены из самана - глины с навозом и соломой. Даже на матицы кладут слеги. Развалив весь хутор, нам удалось бы набрать несколько возов жердей, да и то гнилых.
Наступило недружелюбное молчание. Полковник горбился, глядел в землю. Звонцов хмурился и тоже прятал глаза. Выгоревше-серый капитан в закопченной фуражке торчал на солнцепеке, словно каменный степной истукан.
- Зачем лес? Есть хороший материал! Это рядом со мной, - прокричал Чуликов.
Капитан повел в нашу сторону запавшим виском, а за спиной Звонцова всколыхнулся Смачкин.
Чуликов вскочил на ноги - выбившаяся из-под ремня гимнастерка, сползшие с тощего зада мешковатые штаны.
- Раз, два, три... - задрав острый подбородок, считал он. - Отсюда вижу девять автоцистерн. А сколько их под берегом?.. Снять с них цистерны - и в воду! Скрепи попрочней, будет паром. Пушки понесет, даже танки...
Тревожно гудело человеческое скопище под обрывом, все ели глазами капитана. Тот снял фуражку, начал вертеть ее в руках, наконец с сомнением обронил:
- Танк, паренек, весит сорок тонн, а то и поболе.
- Танки не подымет, пушки повезет. Все помощь.
И снова молчание с тревожным подбережным гулом.
- А чем крепить? Тоже ведь лес нужен, - трезвый голос из командирской кучки, кажется, майора-интенданта.
Капитан вертел в руках фуражку.
- Мда... Положим, лес для крепежа я наскребу. А вот доски для настила... Прямо на цистерны пушки не выкатишь, продавятся.
- С грузовиков борта поснимаем. Хватит! Хоть два ряда стели.
Руки капитана сосредоточенно мяли фуражку, на него смотрели, затаив дыхание.