Я должен сказать, что о реальных планах дона Магеллана плыть далеко на запад в Ост-Индию мы при подготовке в Севилье не знали, а надеялись по опыту других командиров, найти в новых странах золото. Так мы и отплыли из Севильи 10 августа 1519 года с большой надеждой обрести богатство.
3 октября наши корабли прибыли к островам Зеленого Мыса. Потом либо было безветрие, либо ветер был для нас встречным, и мы десять недель стояли у побережья Гвинеи. Затем мы пересекли южную линию и продолжили свой путь к побережью Бразилии, которое увидели примерно под 23° южной широты. Мы закупили у местных жителей свежих фруктов, сахарного тростника, свежего мяса, птицу, рыбу, и пошли дальше на юг.
Затем мы обнаружили, что в одном месте в океан впадает река, в ее устье было семь низменных островов, затем нам встретилось еще два острова, усеянные тюленями и пингвинами. На побережье в этих местах живут дикари люди очень большого роста, быстрые и ловкие. Иногда эти варвары кричали с берега так сильно, как будто это ревел бык.
Затем мы продвинулись примерно до 49° южной широты, где были вынуждены оставаться в течение пяти месяцев из-за суровых погодных условий, поскольку в этих южных районах была зима.
/От автора рукопись не дает точную дату вероятно, это было в марте 1520 года./
Время для нас тянулось долго и неприятно, к тому же мы думали, что местные берега необитаемы. И в этом мы были почти правы. Только один раз к нашему берегу вышел дикарь. Это был огромный человек, его лицо было разрисовано, а одежда состояла из неуклюже сшитой звериной шкуры. У дикаря был большой лук с тетивой из звериного сухожилия, и стрелы с каменными наконечниками. Вскоре к нам пришли и другие подобные же дикари, что весьма позабавило нашего адмирала.
Нашу гавань дон Магеллан назвал Порт-Сент-Джулиан, и мы простояли в ней пять месяцев. Адмирал присоединил этот порт, и все соседние берега к короне Испании, и в знак этого приказал нам воздвигнуть на высоком берегу крест, что и было торжественно исполнено.
Но главной причиной нашей длительной стоянки был мятеж, вспыхнувший не только среди простых людей, но затронувший капитанов и кормчих. Главарем мятежа был капитан «Консепсьон» дон Гаспар де Кесада, его поддерживали дон Мендоса и дон Картаген. На стороне адмирала Магеллана был капитан «Святого Яго» дон Жуан Серрано.
Адмирал Магеллан действовал очень решительно, он сумел привести почти всех матросов к покорности, приказал повесить дона Луиса де Мендосу и еще несколько самых виновных, и оставил дона Хуана де Картагена и несколько других участников мятежа среди патагонцев.
/От автора в рукописи рассказана версия событий, отличающаяся от общепринятой. Считается, что капитан Мендоса был, при подавлении мятежа, заколот кинжалом, капитану Кесаде отрубили голову, нескольких мятежников повесили, простых моряков почти всех помиловали. Капитан Картаген был назначен в армаду непосредственно испанским королем Магеллан не стал его казнить, и действительно оставил на берегу Патагонии вместе со священником Педро де ла Рейна./
Так люди в армаде были приведены адмиралом Магелланом к послушанию, кроме того, и погода улучшалась, наступала зима, и стихали осенние бури и шторма. Вскоре дон Магеллан отплыл из порта Сент-Джулиан и продолжил свой курс до 52° южной широты. Он нашел там весьма удобную гавань с обилием топлива, воды и рыбы, где встал на стоянку.
РАССКАЗ О ПРОДОЛЖЕНИИ ПЛАВАНИЯ НА ЗАПАД И ГИБЕЛИ ДОНА МАГЕЛЛАНА
Нашему адмиралу не терпелось найти проход на запад, и он послал в разведку своего верного капитана Жуана Серрано на маленьком «Сант-Яго». Разведчики пропали, а через еще какое то время вернулись двое из них с грустной новостью «Сант-Яго» был выброшен в шторм на берег, но все моряки, в том числе и капитан Серрано живы. Так в нашей армаде осталось четыре корабля.
Через два месяца мы снялись с якоря, и пошли вдоль восточного берега Патагонии, удаляясь на юг от 52° южной широты, и вскоре обнаружили залив, уходящий вглубь берега. Наша армада вошла в этот залив, тянувшийся с востока на запад, в некоторых местах он был широк, в других сужался до половины лиги и его окружали высокие обрывистые горы, покрытые льдом и снегом. Мы плыли и не знали, найдем ли открытый проход в Южное море. Наконец через 110 лиг, когда наши надежды совсем иссякли, залив кончился оказалось что это пролив и нам открылся прекрасный вид моря, уходившего вдаль до самого горизонта. Это доставило адмиралу Магеллану такую безграничную радость, что берег на выходе из пролива, так счастливо приведшего нас в Южное море, он назвал мысом Дезидерато Сape Desideratam что на латыни означает Мыс Желанный.