1.0.-4.В этой работе, чтобы не преступать пределы православного догматического богословия и не впасть в ересь, вплотную будем также пользоваться трудами Владимира Николаевича Лосского и говорить его понятийным языком. Он тоже воин и высочайший мыслитель Руси, который смог изложить основные моменты веры только уже естественными для православного верующего категориями близкими к современному языку понятий. Да много было ученых до него, но он в этом плане ближе всего к нам. Оба учёных, прибегая к относительно диаметральным понятийным системам для изложения Божественных принципов, утверждали одно и то же они не смещали центры и тем самым не вводили их в противопоставление (это приводит в конечном счете к крови), тем самым наделяли общество способностью жить, ибо только эта кондиция бытия единомыслия и единства мировосприятия имеет значимость для нас живущих.
То есть, если сказать о Боге на понятийном языке абсолютного Его отрицания (при котором событие есть не Воля Личности, а случайность), то этим мы назовем ещё одно имя Господа. Также как и абсолютная пустота атеистов имеет место быть как относительно верное утверждение, ибо пустота присуща Ему, как прообраз абсолютной непознаваемости посредством привычного нам набора инструментов (воспаленного грехом естества чувственной природы), давая повод утверждать о своей правоте упертым атеистам. Потому и случайность не Воля Божья. Но атеизм страшен не в том, что отрицает бытие Бога, ведь от этого в природе вещей ничего не меняется, но меняется в нас самих. Атеизм страшен совсем в другом каждый из нас путник и потому идёт туда, куда направлен его взгляд. Если видит перед собой пустоту и хаос согласно мировосприятию атеиста, то будущее его хаос и пустота. Поэтому мы, верующие, даже в капельке росы видим премудрость Божью, хотя это может быть наивно и не научно выглядит, но правды в данном случае больше, чем в самой гениальной теории научного анализа. С другой стороны, следует быть нежным по отношению к самим деятелям науки и на понятийном языке научной доктрины правильно дать имя Премудрости Божьей. Тогда восстановится баланс и в общественном сознании не появится черных дыр, оформленных как законное пребывание сил бездны там, где им нет места, где их бытие становится преступлением против Бога и человечества.
1.0.-5. Для того, чтобы дальше вести предложенные в этих книгах исследования, чтобы знать где именно искать Истину, необходимо точно знать, что именно мы ищем. Ведь очевидно, что не каждое знание приносит человечеству пользу. Не каждое знание животворит. Чем наделено живое? Живое наделено чувством распознания окружающей действительности. А потому выстраивая новую доктрину, мы не должны быть тем, чем ныне является мировая научная элита, которая ищет Истину методом тычка, то есть на основе результатов научного эксперимента. Невозможно распознать бесконечно общее посредством бесконечно малого частного случая. Но общее распознается только через его же подобие общее всеобъемлющее понятие. Мы должны видеть Истину в общем плане и только потом сможем созерцать то место, которое отведено множественным частностям в этом общем. Так как для познания Творца мы прибегаем к мышлению, то неизбежно в этой области мировосприятия определяется новый критерий красоты и полноты созерцания Божественного мы можем зреть Истину в некоторой новой специфике её проявления, свойственной только миру мышления разумность устроения мира. Мы учимся читать замысел Бога и жить теперь еще и этой красотой. То как этот способ познания работает ныне есть извращение, житие с которым требует массу энергозатрат. Ведь надо не констатировать новые научные факты, а уже знать о них заранее. Аппетиты растут с быстрыми темпами, потому потребность в экспериментах все больше и больше. То есть в скором будущем для восполнения затрат от такой жизни в извращении не будет хватать даже солнечной галактики. Стремление к познанию в такой кондиции жизни убьет все. Иными словами, нам следует хорошенько разобраться в самой природе нашего познания и понять, что именно мы хотим и что должны получить на самом деле и, соизмерив себя с Божьим Замыслом, начать уверенное строительство чего-то там нужного в экономике. Мы должны научиться умом видеть реальность не испытывая её, подобно апостолу Фоме, «не вкладывая перста в ребра» для распознания Божественного на ощупь. Вы поймите, что сильно велика цена такому вразумлению, которое получил апостол Фома. Какой смысл создавать теорию, если ей невозможно пользоваться, если с помощью её невозможно предсказать результаты опытов. Мы уверенно идем по лесу не потому, что соблюдаем правила и законы, а потому, что имеем способность видеть перед собой дорогу, соизмеряя ее с конечной целью путешествия. Мы должны открыть глаза ума, чтобы не ведая о том, каков мир мы могли бы уверенно выстраивать поведение материи; мы, не прибегая к практической науке и не ведая ничего, могли бы уверенно сказать о том, как устроен атом или как устроен космос. Не имея сверхмощные телескопы, нам должно быть открыто устройство космоса с его множественными галактиками и созвездиями. Тогда не надо было бы проводить дорогостоящие эксперименты, если это итак можно спрогнозировать. Мы бы уверенно конструировали бы материю с нужными для нас свойствами и уверенно знали о том, куда имеет смысл направить вектор своей научной деятельности. Без этого качества научных исследований не может быть даже и речи о будущем науки во всех её формах и специализациях.