Родители, видимо, заканчивая ранее начатый разговор, быстро перебросились несколькими словами о делах, потом со всем вниманием заслушали «отчет о проделанном за день» дочки-первоклассницы. Когда та наконец выложила все, чем хотела поделиться, отец спросил отмалчивающегося Алексея:
А у тебя как дела, сынок?
Алексей вздохнул, но ничего не ответил.
Тебя отец спрашивает, напомнила мать.
И строго повторила сестренка:
Тебя отец спрашивает!
Да-да, откликнулся наконец Алексей, но не продолжил.
Глава семейства посмотрел на него, потом на Лилю:
Доча, поела? Беги в комнату, поиграй.
Лиля, однако, не спешила из-за стола:
Вот еще! А вы тут без меня самое главное и поговорите.
Отец не успел раскрыть рта, как мать его опередила:
Лиля!
Сестренка, обиженно вздохнув, сползла со стула и отправилась в большую комнату.
Ну! посмотрел отец на Алексея.
Сынок, что-то случилось? глаза матери светились беспокойством.
Так
Ну, хватит уже тянуть резину, рассказывай! приказал отец.
Алексей набрал в грудь воздуха и выговорил:
В институте началась сессия
Отец вспомнил:
Да, ты вроде говорил, что скоро начнется. Делов-то
Мать продолжала с беспокойством глядеть на сына:
И как началась?
Алексей сглотнул:
Не очень. Сегодня был первый экзамен Сдал на тройку
Отец кивнул:
То, что сдал, это уже хорошо. Ну, а то, что на тройку Будем считать: первый блин комом. Это тебе не школа, из которой ты одни четверки-пятерки таскал. Теперь, после тройки, поймешь, что в институте другой уровень, готовиться нужно серьезно. Так что учтешь все и сдашь остальные экзамены лучше. Так нет?
Сын ответил не сразу:
Наверное.
Не «наверное», а подготовишься! В общем, не расстраивайся, а лучше готовься. Так ведь, мать?
Та продолжала молча смотреть на сына. Отец встал из-за стола:
Я пойду покурю и «Комсомолку» дочитаю. Наши первый в мире автоматический грузовик на орбитальную станцию отправили. Или отправляют А ты, Леш, ложись сегодня спать пораньше, завтра с новыми силами соберешься, и все у тебя получится.
Все получится, сынок, подала наконец голос и мать, когда отец вышел из кухни.
Алексей хотел было возразить, вернуть отца на кухню, но тоже встал из-за стола, немного подумал и кивнул:
Спасибо, мама.
Он прошел через большую комнату мимо скрывшегося за газетой отца и сидящей на диване сестренки. Лиля рисовала в альбоме цветными карандашами с экрана черно-белой «Ладоги», которая тихо бормотала какой-то передачей о сельском хозяйстве. Желтое солнце, красный трактор и почему-то синяя пшеница.
Зайдя к себе, прикрыл дверь и включил «Иней». Этот катушечный транзисторный магнитофон ему подарил отец на день рождения. Прежде Алексей крутил на ламповой «Ригонде» родительские пластинки в 33 и даже 45 оборотов. Слушал Утесова, Шульженко, Русланову, Бернеса Многие песни запомнил наизусть:
«По Муромской дорожке стояли три сосны.
Со мной прощался милый до будущей весны.
Он клялся и божился одну меня любить.
На дальней на сторонке одною мною жить»
«Ты ж одессит, Мишка, а это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда!
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет
И не теряет бодрость духа никогда!..»
«Поет морзянка за стеной веселым дискантом,
Кругом снега, хоть сотни верст исколеси.
Четвертый день пурга качается над Диксоном,
Но только ты об этом лучше песню расспроси»
Когда у него появился магнитофон, то радиола была забыта. Теперь Алексей мог слушать то, что не продавалось в музыкальных отделах универмагов, то, что совершенно бесплатно переписывали по всей стране друг у друга родственники и друзья: Высоцкого, Северного, Галича А еще в его жизни появились Deep Purple, Led Zeppelin, Pink Floyd
Глянув на уже вовсю бушующую за окном метель, поставил бобину с Boney M, заправил пленку и нажал на кнопку: зазвучала бодрая песня на английском языке. Алексей не дослушал. Поменял на любимый Deep Purple, но после первой же песни остановил запись: тяжелый рок был в этот вечер слишком тяжелым. Поставил Высоцкого:
«Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете по учению,
Жил бездумно, но при деле,
Плыл, куда глаза глядели, по течению»
Одна песня сменяла другую. Алексей слушал их уже в который раз. Положив руки на стол, а на них голову.