Ленка Огарева, ну, ты помнишь ее худющая, как гоночный велосипед, замуж выходит. Вроде по любви, не по залету. Представляешь, им после подачи заявления в ЗАГСе дали приглашение в магазин «Гименей». Там такие костюмы, рубашки, свадебные платья, туфли, колготки можно купить! Все дефицит сплошной и без очереди
Родители и Кати, и Алексея откладывали с зарплаты деньги:
Свадьба штука недешевая. Гостей, конечно, не очень много будет, но все должно быть честь по чести Да, надо предусмотреть денег и на коляску, пеленки-распашонки Еще решить, где, на что жить будут, студенты
Про свадьбу думали все, кроме Алексея. Он как-то и вовсе забывал о ней, когда в институте с однокурсницами спорил о «Как закалялась сталь», о «Романсе о влюбленных», о роли личности в истории
Про свадьбу размышляли до того, как он бросил институт. Когда о новости узнали Катины родители, спросил ее:
Что твои думают?
То, что из института ушел, вроде спокойно пережили. Отец, правда, обозвал дураком, потому что отсрочку потерял и в армию пойдешь. Но одобрил, что на керамический устроился: там и зарплаты хорошие, и квартиру со временем должны дать, если туда же потом вернешься. А вот свадьбу и все такое ты же понимаешь, придется отложить На два года.
Понимаю. Придется, сказал он и, как в последний раз, впился в пухлые, податливые Катины губы.
Нацеловавшись и наобнимавшись, разгоряченный, шел ночевать к тете Дусе. Только теперь вдруг заметил, как плохо живет его родственница. Дешевая, раз-два и обчелся, мебель. Старенький телевизор «Рекорд», каналы которого вместо рассыпавшейся ручки давно уже приходилось переключать с помощью пассатижей. Стены без обоев: по белой известке накатан валиком рыжий рисунок «листопад». На полу домотканая пестрая тряпичная «дорожка». Из-за пустоватых комнаты, кухни, ванной казалось, что в квартире холоднее, чем на самом деле. Но и на самом деле весьма ощутимо дуло из незаделанных щелей в оконных проемах. Сгущенка как-то очень быстро закончилась, голубовато подсвечиваемый изнутри холодильник был таким же пустым, как и кухня. Щи тетя Дуся варила без мяса капуста да картошка.
Алексей вспоминал, как заботились дедушка и бабушка о «замечательном корнеплоде» в Потаповке:
Спасибо Петру первому, что завез сей продукт в Россию. С картохой любые времена пережить можно, прокормиться с огорода, даже если ни денег, ни просто хлеба нет
Новыми вечерами Алексей подолгу не мог уснуть. То возвращался мыслями к институту, то улетал ими к неведомой армии: что его там ждет А то прислушивался: сквозь тонкие стены было хорошо слышно, что делают соседи. До него и дома частенько долетали отголоски чужой семейной жизни, усиливающиеся во время ссор, но за этой стеной люди не ругались, а просто так жили. Каждый вечер мужской голос орал одно и то же:
Опять все холодное!!!
В ответ ему визгливое постоянное:
Ты же сам с порога велел стол накрывать!!!
И еще голос потоньше, как на прокручиваемой снова и снова магнитофонной записи:
Хватит уже! Разорались! Есть давайте!.. Хватит уже! Разорались! Есть давайте!.. Хватит уже! Разорались! Есть давайте!..
Проваливаясь в сон, вспоминал, что нечто подобное заставал и у Кати дома. Не придавал тогда значения
Через несколько дней к нему на работе зашел отец, протянул:
Вот деньги!
Мне не нужно!
До зарплаты еще не близко. Бери! Отдай половину Дусе: она тебя кормит, за свет, газ платит Куришь?
Он уже полгода покуривал тайком от родителей маме очень не хотелось, чтобы он дымил, как то и дело кашляющий отец. Алексей удержался от этой привычки в школе, из принципа не разделял страсть к табаку своих уже вовсю смолящих друзей детства в Потаповке. А вот в институте пристрастился под кофе с интересными разговорами и интеллигентными барышнями в очках, совместно дышали синим дымом.
Ответил с вызовом:
Курю!
Раз куришь, не проси у других, не «стреляй», не побирайся ни себя, ни меня не позорь. Свое курево надо иметь! Покупай!..
У проходной почти каждый день встречала с сумкой грустная мама:
Вот тебе кое-что из чистой одежды принесла. И вот еще, сынок, блинчики! И как ты, как ты без нас?
К тете Дусе забегала Лиля:
Лешик, возвращайся уже! Без тебя дома тихо и скучно. Папа в газете сидит и курит, курит. Мама на кухне и плачет, плачет
Так продолжалось две недели. Но в начале третьей, в очередной раз встретив сына у проходной, мама светилась радостью. Цепко ухватила Алексея под руку: