Они уже подходили к столовой. Эркин, как всегда, мягко поставил Женю и Алису пред собой, чтобы толчки напиравших сзади приходились по нему. Так они и вошли в столовую.
Обычный шум, сутолока, стук ложек, гул голосов Эркин ел быстро, быстрее обычного. Женя впервые после его болезни видела эту жадность, когда человек не ест, а заглатывает. Эркин почувствовал её волнение, поднял на неё глаза и улыбнулся.
Надо всё успеть.
Да, кивнула Женя, да, конечно.
Эркин доел и встал.
Я пойду, Женя, хорошо?
И, дождавшись её кивка, ушёл, почти убежал, впервые оставив на столе посуду.
Когда Алиса закончила есть, Женя собрала посуду и отнесла её на транспортёр.
Пошли в киоск, Алиса. Купим в дорогу печенья и сока.
Женя застегнула Алисе пуговицу у воротника.
А шоколаду? «намекающим» голосом спросила Алиса. В дороге шоколад очень удобно.
На шоколад денег нет, строго сказала Женя.
Алиса вздохнула. Эти слова она слышала, сколько себя помнила. И знала, что если мама сказала: «Нет денег», то просить бесполезно. Но хоть посмотреть.
Они дошли до киоска. Женя купила пачку калорийного печенья, большую картонную коробку яблочного сока, пакетик конфет-леденцов Эркин называет их ковбойскими и пачку бумажных салфеток и да нет, больше ничего им не надо. Вместе с Алисой внимательно, даже придирчиво рассмотрели витрину.
Всё, зайчик, пошли. Сегодня надо пораньше лечь.
Ага, согласилась Алиса.
Возле самого барака их нагнал Эркин.
Ну, как? сразу спросила Женя.
Порядок. Машина продуктовая идёт в шесть сорок, подкинут нас до вокзала. А сам он к нам придёт в шесть тридцать пять.
Успеем? засомневалась Женя.
Обещал, что без нас не уедут, открыл перед ней дверь Эркин.
Он говорил весело, даже залихватски, но Женя чувствовала его напряжение.
Эркин
Всё хорошо, Женя. Правда, хорошо.
Они прошли в свой отсек. Женя выложила на тумбочку конфеты, печенье и сок.
Вот, посмотри, что я купила.
Ага, хорошо, кивнул Эркин, снимая и вешая куртку.
Эрик, расстегни меня, попросила Алиса.
Сама, строго сказала Женя.
Я только верхнюю не могу, объяснила Алиса.
И, когда Эркин расстегнул ей тугую пуговицу у горла, посапывая, стала раздеваться.
Эркин ловко перелил сок из коробки во флягу, завинтил колпачок и отдал флягу Жене.
Положи в маленький к остальному.
Да, конечно.
Женя оглядела свою койку.
Знаешь, Эркин, я сегодня с Алисой лягу. Это ж всё даже девать некуда.
Помедлив, Эркин кивнул. Да, другого варианта нет. Не ему же с Алисой ложиться.
Алиса, быстро в уборную, скомандовала Женя.
И, когда Алиса, вооружившись полотенцем, отправилась в уборную, Женя подошла к Эркину, положила руку ему на плечо.
Не сердись на Тима, Эркин. Он видит обиду там, где её нет. Это это у него пройдёт. Понимаешь, когда человек привыкает видеть во всех врагов, ему очень трудно понять, что теперь не так, по-другому, Женя улыбнулась, осторожно провела пальцем по его шраму. Понимаешь?
Эркин молча кивнул, взял её руки за запястья и прижал её пальцы к своим губам. И замер так. Пока не отпустила стянувшая горло судорога, а в отсек не вошла Алиса.
Женя, Эркин отпустил её руки и кашлянул, прочищая горло. Я к пожарке пойду, попрощаюсь. Я сигарет купил. Ну и
Да-да, ну, конечно же, закивала Женя. Конечно, Эркин, иди.
Эркин взял свою куртку, ухитрившись в тесноте отсека коснуться губами виска Жени, и вышел.
Женя, сосредоточенно хмурясь, помогла Алисе раздеться. Совсем девчонка разбаловалась. В Джексонвилле отлично сама справлялась, а здесь привыкла, что мама всегда рядом, и ленится. Ну, ничего. Через трое-четверо суток они уже будут дома, и там она всё наладит. Женя и говорила, и думала о Загорье, как о доме.
Во дворе Эркина ударил в грудь холодный сырой ветер. Народу у пожарки стояло немного. Эркин увидел Чолли, Фёдора, Грега Роман уже уехал Ивана, с которым ездил за фруктами, ещё знакомых и, войдя в общий круг, громко сказал.
Уезжаю, мужики, и вытащил сигареты. Налетайте.
Это вместо спиртного, что ли? хмыкнул Фёдор.
Вместо, кивнул Эркин.
Пачку распотрошили мгновенно.
Далеко едешь-то?
В Загорье.
Это где такое?
В Ижорском Поясе.
Несёт тебя.
Там жильё дают. И работу.
Ну, тогда да.
Стояли тесным кружком, закрывая сигареты от ветра. Неспешный, ставший уже привычным разговор: