Потом заокнами замелькали волнующиеся,беспорядочные тени.Зал, где
происходили переговоры, заполнился народом.
Вдруг шум на мгновениезатих,а потомвновь усилилсяи достиг такой
мощи, что старое здание сотрясалось до самого гребня крыши.
Поток людейснова покатился по галереям и лестницам квыходной двери,
из-под сводов которой он вихрем выкатывался наружу.
Воглавепервойгруппы скореелетел, чембежал, человек, слицом,
искаженным омерзительной радостью.
То был врач Тикелар.
-- Вот он! Вот он! -- кричал он, размахивая в воздухе бумажкой.
-- Они получили приказ, -- пробормотал пораженный офицер.
-- Ну, вот теперь я убедился, -- спокойно сказал принц. -- Вы не знали,
мой дорогой полковник,честный или храбрый человек этот Бовельт. Он ни то и
ни другое.
Провожаяспокойным взглядомкатившийсяпереднимпотоктолпы,он
добавил:
--Теперь пойдемте к Бюйтенгофу, полковник; я думаю, что там мы сейчас
увидим изумительное зрелище.
Офицер поклонился и, не отвечая, последовал за своим повелителем.
Площадь и все кругом было запружено бесчисленной толпой, но кавалеристы
Тилли продолжали успешно сдерживать ее по-прежнему,а главное-- с прежней
твердостью.
Вскоре граф Тилли услышал все возраставший шум приближавшегося людского
потока и заметил его первые валы, катившиеся с быстротой бурного водопада. В
тожемгновение онувиделнадсудорожно простертыми руками и сверкающим
оружием развевающуюся в воздухе бумагу.
-- Ого, -- заметил он, приподнявшисьна стременах икоснувшись своего
помощника эфесом шпаги, -- мне кажется, что эти мерзавцы добились приказа.
-- Подлые негодяи! -- крикнул офицер.
Действительно,это был приказ, который гражданская милицияпринесла с
радостным ревом.
Она тотчас же двинулась вперед и с громкими криками и опущенным оружием
направилась к кавалеристам Тилли.
Но граф был не такойчеловек, чтобы позволить вооруженным приблизиться
больше, чем это полагалось.
-- Стой! -- закричал он. -- Стой! Назад отлошадей,илияскомандую
"вперед"!
-- Вот приказ! -- закричала сотня дерзких голосов.
Онсизумлениемвзялего, окинулбыстрымвзглядом иочень громко
произнес:
-- Люди, подписавшие этот приказ,являются истинными палачамиКорнеля
де Витта. Что касается меня, то я скорее далбы отрубить себе обе руки, чем
согласиться написать хоть одну букву этого гнусного приказа.
И, оттолкнув эфесом шпаги человека, который хотелу него взять обратно
приказ, он сказал:
-- Одну минутку, бумага эта не пустячная, и я должен ее сохранить.
Он сложил приказ и бережно положил его в карман своегокамзола. Затем,
повернувшись к отряду, скомандовал:
-- Кавалеристы Тилли, направо, марш!
И совсем не громко, но все же так, что слова его были отчетливо слышны,
-- произнес:
-- А теперь, убийцы, делайте свое дело.