Пьер Пенье усыновил обеих дочерей — до того ему полюбилась Мари, — он уже заранее предвкушал неожиданно свалившееся на него счастье: и дом
свой, и своя собственная жена, да еще такая красавица, с золотистой гривкой вокруг загорелого круглого лица; похожая на цветок подсолнечника,
она постоянно улыбалась, а тело у нее было крепкое и здоровье нержавеющее, как сталь. Она была кокетлива и хоть редко мылась, зато втыкала цветы
в свои никогда не знавшие гребня волосы, а вокруг шеи, похожей на стебель цветка, носила ожерелье. Даже когда она выкрикивала ругательства, лицо
ее оставалось приветливым и губы продолжали улыбаться. Чего лучшего мог желать Пьер Пенье, приютский ребенок? В первый раз ему привалило
счастье.
Для начала он сколотил хижину из старых досок, как это делают дровосеки на лесных заготовках. Затем принялся корчевать деревья, вскапывать
землю, сеять и сажать. Когда мэр, навещавший иногда молодоженов, упрекнул Пьера в том, что хижина у него неприглядная, тот с негодованием
ответил ему; это только начало, дайте время — и дом, и все прочее будет отделано, красиво покрашено, как у людей, а Мари насажает цветов, и у
них, если хотите знать, будет даже фонтан и посыпанная гравием дорожка.
Все это было давно. Когда Пьер Пенье впервые застал в супружеской постели Мари с мужчиной... То был застрявший в деревне плетельщик
соломенных стульев... Но, в конце концов, Пьер покорился, поняв, что все напрасно: ни криком, ни угрозами, ни ножом, ни кулаками невозможно было
унять ненасытную тягу Мари к мужчинам. Пьер стал уходить спать в лес и пьянствовал напропалую. Однажды он ворвался к Мари и заявил, что решил
развестись с ней. Развестись? Что это значит? Расторгнуть брак? Мари не возражала, она никогда не стремилась к замужеству, пожалуйста... И они
развелись, к изумлению всей деревни, где такого еще не видывали. После чего Пьер Пенье вернулся к Мари, продолжал трудиться на отведенной им
земле, приносил ей деньги, которые зарабатывал то как дровосек, то как сборщик свеклы. Но у него было свое представление о чести: он не хотел,
чтобы незаконные дети Мари носили его имя.
Что касается двух старших — он их в свое время усыновил, что сделано, то сделано. Это было с его стороны благородно. Теперь же он стал
обманутым мужем. Словом, Франсина и Мартина носили имя Пенье, а все последующие дети были Вененами, как мать. Тем не менее, Пьер Пенье считался
отцом всех ребятишек. Когда он появлялся, они ходили по струнке, этого требовала мать — дети обязаны уважать своего отца. Что же до
остального... Мари привлекала мужчин со всей округи радиусом в пятьдесят километров.
Лачуге из старых досок не суждено было превратиться в красивый дом, там так и не появилось ни цветов, ни фонтана, ни гравия. Живя за
пределами деревни, в лачуге, без воды и электричества, с крысами, которые бегали по лицам спящих. Мари была счастлива все с новыми и новыми
возлюбленными и рожала детей, как кошка.
Мари хорошо воспитывала своих детей, они были скромны и вежливы, никогда не забывали сказать:
«Здравствуйте, мадам» или «Спасибо, мсье». Мари не потерпела бы дерзости с их стороны. Чуть что, она дралась, а рука у нее была тяжелая.
Дети привыкли слушаться ее беспрекословно, твердо веря ее угрозам «содрать шкуру», потому что она свои угрозы осуществляла. По-видимому,
ребятишки чувствовали себя примерно так, как собаки при дрессировке: они не понимали, почему надо делать то или не делать другое, а просто слепо
повиновались приказу матери.