Ответа не было, и ему не оставалось ничего другого, как распахнуть ее и войти.
В комнате за письменным столом сидела женщина. Она была модно одета, но лицо ее скрывала чадра. Вольф не мог понять, молода она или нет. Быстрый взгляд, рука, указывающая на открытую дверь в следующую комнату. Вольфу казалось, что он снимает чешуйки с лука: постепенно, по одной чешуйке, по одной тайне за раз.
За столом сидел грузный мужчина, одетый в традиционный костюм и галстук американского бизнесмена, но в его выразительном подвижном лице и в глазах, внимательно изучавших Вольфа, не было ничего старомодного.
— Присаживайтесь, — пригласил он, указывая на старое мягкое кресло. — Чарльз Ди Стефано. Инспектор северо-восточного региона. А вы — Мбикана, так?
— Да, сэр.
Вольф с величайшей осторожностью устроился в кресле, которое вдобавок ко всему еще и не отличалось особенной чистотой. Ситуация понемножечку прояснялась. Ди Стефано был одним из тех, чьего ответа он дожидался уже несколько месяцев; он был последней инстанцией.
— Я представляю...
— Юго-Восточную Африканскую Торговую Компанию. — Ди Стефано указал на лежащие перед ним на столе бумаги. — Здесь сказано, что среди всего прочего вы готовы предложить данные с вашего геофизического спутника «Койот», нацеленного на Северную Америку, в обмен на разрешение послать ваших студентов в университет Хопкинса. Я не ожидал от вашей организации такого предложения.
— Вы же видели мои документы, — ответил Вольф. — У себя в Африке я не привык так вести дела.
— Слушай, парень, а я не привык, когда ко мне вот так обращаются. У меня нет времени обсуждать твои права. Документы у меня, да. Я их прочитал. Люди, которые тебя послали, знали, что я их прочту. Верно? Итак, я знаю, чего вы хотите и что вы предлагаете. А теперь я хочу знать, почему вы делаете нам это предложение.
Вольф был смущен. Он привык к более цивилизованной, более неторопливой манере ведения дел. Старожилы ЮВАТК предупреждали его, что здесь все будет по-другому, но он не имел достаточного опыта, чтобы толком понять их завуалированные намеки. Теперь он был уверен, что получил это задание со всей его высокой оплатой и обещанной премией только потому, что на него не нашлось других охотников.
— Америка пострадала сильнее всего, — сказал он, — но Крушение затронуло весь мир. — Вольф задумался, стоит ли объяснять систему общей социальной ответственности, на которой строится африканский бизнес, но затем решил, что если Ди Стефано о ней не знает, то скорее всего потому, что просто не хочет знать. — У нас все еще много проблем. В Африке велик процент врожденных дефектов. — (Потому что Америка экспортировала яды, свою химию и пестициды, еду со всевозможными адскими зельями.) — Сейчас мы надеемся решить эту проблему. Если бы был сделан первый шаг, мы смогли бы очистить наш генетический фонд менее чем за сто лет, но для этого нужны профессионалы: генетики, эмбриохирурги. У нас они пока не самого высокого класса. Лучшие специалисты по-прежнему выходят из ваших медицинских школ.
— Они нужны нам самим. Мы не можем делиться с вами.
— Мы не хотим переманивать ваших специалистов. Мы направим к вам наших студентов — это дипломированные врачи, которым необходима только специальная подготовка.
— В университете Хопкинса очень ограниченное число мест, — сказал Ди Стефано. — Кстати сказать, и в Пенсильванском университете тоже. То же самое и в медицинском колледже УВМ.
— Мы готовы... — Вольф оборвал себя. — Это все есть в бумагах. За каждого нашего студента мы будем платить вдвойне.
В комнате создалась мрачная гнетущая атмосфера. От напряжения у Вольфа выступил на лбу пот.
— Ну что ж! Однако учителей нельзя купить за деньги.
Вольф промолчал.