Где-то на отдалении пророкотала пара коротких очередей. Лысый исправлял ошибку звеньевого
Как тут у вас, нормально?
Вздрогнув, Мятый обернулся. Это был Гриня.
Ты где, кобел, должен сидеть!
Так я это На всякий пожарный.
Придурок! Мятый, ворча, пошарил в карманах убитого. Почти сразу пальцы угодили в теплое и липкое. Он брезгливо выдернул руку. Не хватало еще перепачкаться в чужой требухе! Да и черт его знает, есть ли у них вообще ключи.
Держи! он придвинул дипломат к Грине. Натягивай цепь.
Оковы лопнули после первого же выстрела. Дело таким образом было сделано. Взяв дипломат, Мятый выбрался под открытое небо. Покрутив головой, успокоился. Трещала где-то в паутине веток потревоженная сорока, и ленивой трусцей возвращался к машине Лысый. Автомат он, словно лопату, держал на плече. На вопрошающий взгляд Мятого равнодушно кивнул.
Порядок. Хотя мог уйти. Шустрый хлопчик попался. Вилял, как зайчик. Только со второго раза и снял. У тебя как?
Товар здесь. Мятый ладонью похлопал по стальному чемоданчику. Можно поджигать.
А там кто? Уловив движение в машине, Лысый в мгновение ока прокрутил автомат, направив ствол в «УАЗ».
Гриня туда залез.
Ну да? Лысый, любопытствуя, подошел ближе, заглянул в салон. Ха! Да мы никак мародерствуем?
А чего зря добру пропадать! откликнулся Гриня. Голос его дрожал от азарта. Смотри, какой лопатник надыбал у хобота! Думал, там деревянные, а оказались баксы.
Поджигай! Раздраженно крикнул Мятый.
Айн момент, Лысый выудил из кустов пластмассовую, заранее приготовленную канистру, отвинтив крышку, плеснул под колеса фургона.
Гриня, вылазь!
Я сейчас. Туточки только еще гляну
Лысый многозначительно посмотрел на Мятого.
Плохо быть жадным, а?
В руках его блеснула зажигалка.
Гриня, предупредил Мятый, поджигаем!
Ща, выхожу
Выходить он однако не спешил, и все с той же недоброй улыбкой Лысый присел на корточки, щелкнул зажигалкой.
Е-мое! Мятый невольно шагнул назад. От ног Лысого пламя вертлявой дорожкой побежало к машине, опоясало ее хищным кольцом.
Эй, придурок, последний шанс тебе! Раскачав на руках, Лысый швырнул флягу в салон. Пламя с ревом взметнулось вверх, заполошно вереща, наружу выскочила горящая фигура.
Гады!!! За что?
Округлившимися глазами Мятый безмолвно следил за происходящим.
Не дергайся! Лысый поймал Гриню за рукав, одним рывком повалил на землю. Катая по снегу, быстро затушил пламя.
Ну? Накушался баксиков?
Хлюпая носом и чуть поскуливая, Гриня поднялся. Вид его был жалок. Опаленные брови и ресницы, обугленная куртка, вспухшая от ожога щека.
Вы чего? Я же сгореть мог!
Очень даже просто, выдохнул Мятый. Заметив усмешливый взгляд Лысого, качнул головой. Все путем. За дело наказал.
Ясно, что за дело. Лысый ладонью подтолкнул водителя к лесу. Дуй к машине, жлоб!
Это кто жлоб!
Ты, Гриня, ты! И радуйся, что дешево отделался. Мы в свое время таким красавцам гранаты за шиворот спускали.
Мятый опасливо покосился на горящий «УАЗ». Пламя неукротимо подбиралось к бензобаку.
Все, пацаны, рвем когти! Гриня первый, Лысый замыкающим. Я перчиком дорожку припорошу. Через десять минут мы должны быть очень и очень далеко.
***
Снег и впрямь повалил гуще, однако сбился он с дороги совсем по другой причине. Горела опаленная щека, и правый глаз беспрестанно слезился. А главное, Гриня отчетливо понимал: никто его жалеть не будет. И стоимость попорченной одежки, разумеется, не возместят. Еще и похохочут всласть, когда вернутся.
Гриня стиснул челюсти.
Гады недорезанные! Падлы!.. Сколько он выложил за эту куртку! Еще торговался, дурень, до хрипоты трижды уходил и снова возвращался. Чуть даже не подрался с барыгой, кое-как уломал на нужную цену. И что в итоге? Несколько секунд, и нет куртки! В этой оплавленной дерюге теперь только под машиной лежать да в моторах ковыряться. И лопатник выронил! Попробуй удержи, когда огонь задницу лижет. Суки позорные!..