Согласен.
Ну а вы?
В Берлине она перестала быть для нас обузой, наоборот, мы сработались с ней Но Согласен. Разрешите приступить к подготовке эвакуации?
Приступайте. Не тяните с этим, но действуйте предельно аккуратно: мы не должны её потерять! А вы готовьте ей здесь конкретные задачи. В этом вопросе будете тесно сотрудничать с Генштабом. Только смотрите, чтобы Генштаб не слопал вас со всеми потрохами.
Слушаюсь!
Слушаюсь!
Среди дня, улучив момент, я подошла к фрейлейн Линденброк. К разговору с ней я тщательно готовилась и, пожалуй, ещё не испытывала достаточной уверенности, но откладывать на потом уже не приходилось.
Фрейлейн Линденброк, я хочу поговорить с вами как с горячей патриоткой. Уверена, что из всех здешних оккультистов только вы сможете понять меня правильно, даже если то, что я скажу, прозвучит крамолой.
Глазки у ясновидящей загорелись: вдруг я сейчас и правда наговорю какой-нибудь ужасающей крамолы, и на меня можно будет с полным основанием накатать донос! Всё-таки она отчаянно завидовала, что за мной увиваются молодые люди, завидовала скороспелой славе. Ничего, сейчас остынет.
Я напомнила, что последние месяцы «нас», то есть Берлин, не говоря о других немецких городах, почём зря колошматят с воздуха.
Наша армия доблестно сражается, наши ПВО всегда действовали на высшем уровне. Тем не менее вражеская авиация по ночам прорывается в самое сердце Отечества и терзает его. Я говорю не только о Берлине, но и о наших промышленных центрах.
Линденброк оставила бесплодные надежды услышать от меня настоящую крамолу и переключилась на деловой лад. Эта женщина так любила свою работу, что научилась оставлять эмоции и личные отношения в стороне, если они могли помешать делу.
С тех пор как ослабло действие эгрегора, я предпринимала попытки выявить резервные системы защиты рейха и его отдельных особо ценных представителей. Защиты, которые не могли не быть активированы нынче. Как ни старалась, мне ничегошеньки не удалось разглядеть. Ольга Семёновна теперь имела возможность «смотреть» и «через меня», и самостоятельно. Однако и та со своим отрядом ничего нового не сумела нащупать. Работать против фашистов им стало легче, и все уже склонялись к мысли, что никакой резервной защиты нет вовсе. Но при этом боевые маги заметно активизировались. Интересно, что скажет Линденброк?
Жёсткие разграничения сфер влияния групп и отделений «Аненербе» стали размываться. Линденброк уже не ограничивалась тайной дружбой с колдунами, а открыто сотрудничала с шестым этажом, и непосредственное наше с ней начальство этому только способствовало. Тем, кто искал спасения в объединении усилий и в слаженных действиях, стало не до личных счётов.
С ясновидящей я, если можно так выразиться, сблизилась, когда нам довелось вместе поработать по визионерской программе, и как коллегу она уважала меня.
Неужели мы, оккультисты, сдадимся без боя и не окажем помощь военным?!
Кто-кто, а она, фрейлейн Линденброк, такая умудрённая опытом, так ясно видящая, имеющая таких влиятельных друзей среди боевых магов, должна знать, что происходит и есть ли выход!
Итак, дорогая фрейлейн Пляйс, вы ничего не заметили? Даже вы, с вашей тонкой чувствительностью, с вашей изумительной наблюдательностью! Прекрасно!
Я колебалась: стоит ли поддеть её, сказав, что я зато великолепно замечаю грохот рвущихся бомб и без усилия наблюдаю зарева берлинских пожаров. К сожалению или к счастью, мысли она читала плохо, как всякий человек, которого заботит, как его самого воспринимают окружающие. Так что ей нельзя было просто деликатно подкинуть мысль, не произнося неприятного вслух.
Что ж, я думаю, вы могли бы принести большую пользу нашему делу. Я поговорю с руководителем проекта о включении вас в сеть.
Я буду счастлива, если это поможет изничтожить врагов Отечества!
Моя фанатичная любовь к обретённому недавно Отечеству была общеизвестна.
Ваш энтузиазм похвален, но надо смотреть правде в глаза. Для начала поймать врагов, обезвредить их и лишь затем уничтожить.
Как бы вытянуть из неё побольше прямо сейчас? Мысленно я прощупывала Линденброк без зазрения совести. Та, в общем, не закрывалась, и кое-какие образы начали брезжить. Как вдруг ясновидящая насторожилась, подобралась, ушла в себя; тут появился запыхавшийся порученец и передал ей срочный вызов на шестой этаж. Линденброк покинула меня почти бегом, даже не пробормотав извинений.