Едва завидит страхового агента, как тут же начинает ругаться. По-моему, он просто очень суеверен.
Энсон вышел под проливной дождь.
- Спасибо за виски, миссис Барлоу, - сказал он. - Возможно, скоро я вам позвоню, если что-нибудь придумаю.
- О, благодарю вас. И простите за напрасное беспокойство.
Она улыбнулась ему и закрыла дверь. Энсон пошел по дорожке к машине, не обращая внимания на струившиеся по его лицу холодные дождевые капли.
Мэг раздвинула шторы и увидела, как Энсон медленно выруливает со двора. Подождав, пока шум мотора его машины затих вдали, она подошла к телефону и дрожащей рукой набрала номер.
- Да, кто это? - послышался из трубки грубый мужской голос.
- Это я, - произнесла Мэг, - кажется, рыбка клюнула...
- Слишком уж ты самоуверенна, - недовольно буркнул ее собеседник и, не прощаясь, повесил трубку.
Дважды в неделю Энсон, как правило, наведывался по делам в Прютаун и останавливался обычно в отеле "Марлборо". В этом городке жила Фей Ливили, его старая подруга, красиво сложенная блондинка довольно свободного нрава, работавшая в табачной лавке на главной улице. За шестьдесят долларов и обед в ресторане Фей охотно сопровождала Энсона в его номер. Теперь, даже после знакомства с Мэг Барлоу, он решил позвонить ей, чтобы назначить свидание и немного развлечься. Но телефон Фей не отвечал. Раздосадованный, Энсон бросил трубку, направился в ванную и начал было бриться, но тут в комнате за его спиной раздался какой-то шум. Он распахнул резко дверь и оглядел номер. Возле кровати возилась Фей. Она методично изучала содержимое его портфеля, а увидев Энсона, отскочила в угол комнаты и заискивающе улыбнулась.
- Здравствуй, дорогой, - скороговоркой произнесла она. - Я так скучала...
Энсон смерил ее равнодушно-презрительным взглядом. Еще неделю назад эта женщина казалась ему соблазнительной, но после встречи с Мэг все изъяны внешности Фей стали более заметными. Угловатая, порывистая в движениях, с пегими, плохо окрашенными волосами, сейчас она вызывала в нем чувство, близкое к отвращению.
- Что это у тебя такой вид? - спросил он, чтобы только не молчать.
Фей нервно прижала палец к губам.
- У меня неприятности, Джон, - пролепетала Фей. - Ты не мог бы подогреть меня сотней долларов? Я просрочила квартплату, и меня грозятся выкинуть из комнаты.
"Тоже мне неприятности, - с раздражением подумал Энсон. - Интересно, как ты запоешь, если повесить на тебя долг в восемь тысяч!"
- Сотню долларов можно наварить за два часа, - сказал он вслух, - иди на улицу, стань на углу и зарабатывай себе сколько влезет.
Взгляд ее зеленых глаз стал холодным и колючим.
- Что-то я тебя не узнаю, милый, - сказала она. - Или ты забыл, что мы с тобой вроде бы не чужие?
Энсон почувствовал острое желание выгнать ее, но сдержался и, чтобы предотвратить ее истерику, угрюмо вытащил из портфеля шесть десятидолларовых бумажек.
- На, возьми, - проговорил он, - и уйди. Я что-то неважно себя чувствую. Видимо, отравился...
Фей посмотрела на зеленые бумажки и перевела взгляд на Энсона.
- Ты не мог бы все-таки дать мне сотню? - умоляюще спросила она. - Я же сказала, что у меня неприятности.
- Неприятности? - вспылил он, швыряя деньги ей на колени. - Сейчас у всех неприятности, и у меня, кстати, тоже. Прошу тебя, уйди. Мне в самом деле нехорошо.
Она сунула доллары в облезлую сумку и поднялась.
- О'кэй, дорогой, значит, увидимся на той неделе?
- Я тебе позвоню, - буркнул он, мысленно пожелав ей свернуть где-нибудь шею.
Остаток дня Энсон провалялся в кровати, думая о Мэг. Наутро он посетил двух клиентов в Лэмбсвиле и около половины шестого поехал через Прютаун назад, в Брент. Приближаясь к примыкавшей к шоссе грунтовой дороге, которая вела к дому Барлоу, Энсон невольно сбавил скорость.