В этот момент опять подключился Кайл и тем же спокойным голосом, каким делал замечание 2900-му, объявил:
- У нас "красная" ситуация. С севера атака, силами примерно до батальона. Дозору - срочное возвращение. Живо!
Пиноккио, затормозив правой гусеницей, резко развернулся на сто восемьдесят градусов, отделение обежало его по часовой стрелке, сохраняя общую формацию. Кайл добавил:
- Что-то безоткатники никак их не накроют. Выхожу к ним - посмотрим, что там. На радиоконтакте остается мистер Бреннер.
- Мы уже возвращаемся, сэр, - ответил 2900-й. В следующее мгновение передовые разведчики упали, срезанные автоматными очередями, а джунгли превратились в грохочущий выстрелами ад.
Радар Пиноккио засек источник огня, отследив трассы, и его орудие выплюнуло 155-миллиметровый снаряд. Но тут же все кусты вокруг взорвались перекрестным огнем. Пули ударяли в турель Пиноккио и рикошетировали с омерзительным визгом - словно вскрикивали проклятые души. 2910-й увидел, как из ниоткуда вылетают, крутясь в воздухе, гранаты. Что-то с ужасающей силой ударило его в бедро. Прежде чем посмотреть на раненую ногу, он заставил себя сказать:
- 2909-и, я ранен - принимай отделение..
Теперь вокруг с воем падали и рвались мины - если 2909-й и подтвердил команду, 2910-й этого уже не слышал.
Осколок гранаты или мины вспорол мышцы ноги, разворотив бедро, но, очевидно, не задел артерию - кровь не била фонтаном, а просто текла, хотя и довольно обильно. 2910-й заставил себя развести пальцами края раны и заглянул в нее, чтобы убедиться, что в ране нет ни осколков, ни грязи. Рана глубокая, но кость цела... кажется. .
Вжимаясь в землю изо всех сил, он вытащил нож, распорол штанину и перетянул ногу ремнем выше раны. В перевязочном пакете были марлевый тампон и лента пластыря; он наложил повязку и теперь лежал тихо, выставив свою М19 и пытаясь определить место, куда полезнее всего было бы пустить заряд стрелок. Турель Пиноккио деловито выпускала одну пулеметную очередь за другой, вычищая подозрительные участки, - в остальном, казалось, бой прекратился.
В наушниках раздался голос 2900-го:
- Раненые есть? Я спрашиваю, есть раненые?
2910-му удалось выговорить:
- Я... 2910-й.
УЖОСы боль чувствуют. Но не так сильно, как люди. Далеко не так сильно. Поэтому он изо всех сил притворялся, что ему не очень больно. Внезапно ему пришло в голову, что теперь его спишут по ранению, а значит, не придется пользоваться письмом. И это его обрадовало.
- А мы уж думали, что ты накрылся, 2910-й. Рад, что обошлось.
И тут голос Бреннера перекрыл голос 2900-го. Представитель БСС был в панике.
- Нас окружили! Мы проигрываем бой - срочно роботанк сюда!..
Несмотря на боль, 2910-й разозлился. Только Бреннер называл Пиноккио просто "роботанк" - а когда упоминал его имя в документах, закавычивал его: роботанк "Пиноккио".
- Сейчас будем, сэр, - отозвался 2900-й. Оказывается, он уже стоял над 2910-м и наклонился, помогая ему подняться.
2910-й попытался найти глазами других УЖОСов.
- Потери большие? - спросил он.
- Четверо убиты, и один ранен - ты. -Наверно, ни один человек - ни один другой человек - не заметил бы боли в грубом голосе 2900-го. - Идти можешь?
- Даже встать не могу.
- Значит, поедешь на Пиноккио.
2900-й удивительно бережно поднял его на маленькое сиденье "погонщик", то есть координировавший действия роботанка УЖОС, ехал тут, если скорость движения была слишком велика, чтобы просто бежать рядом. На шоссе, например.
Остатки отделения встали цепью впереди Пиноккио. 2910-й услышал, как 2900-й вызывает:
- Лагерь! Вызываю лагерь! Как у вас, сэр?
- Лейтенант Кайл убит, - ответил срывающийся голос Бреннера.