Мао оставил неоднозначное наследие. После его смерти Китай развивался без стратегического плана, не имея понятия о конечной цели. Никто и не представлял, что спустя три десятилетия Китайская Народная Республика подойдет к своей 60-й годовщине как мощная рыночная экономика. Чтобы понять, какой путь проделал Китай и как он добился столь невероятных перемен, необходимо вернуться к отправной точке КНР при Мао Цзэдуне.
Успех рыночных реформ после смерти Мао поражает воображение особенно если учесть, что попытки перестроить социалистическое хозяйство предпринимались в Китае еще при жизни «великого кормчего». В 1958 году Мао собственнолично дал старт смелой кампании по децентрализации экономики и политической системы страны (Wu Jinglian 2005: 4649; Hu Angang 2008: 244253). Но решительные попытки Мао уйти от сталинской модели закончились катастрофой «большого скачка» (19581961). После краткой передышки и выхода из кризиса в начале 1960-х Мао начал «культурную революцию» (19661976), в ходе которой он вновь попытался децентрализовать и экономику, и политическую структуру (Hu Angang 2008: 512515). Обе попытки провалились.
Китайское правительство рассматривало реформы как продолжение великих начинаний Мао Цзэдуна. 28 марта 1985 года во время встречи с делегацией Либерально-демократической партии Японии Дэн Сяопин впервые назвал экономические реформы в Китае «второй революцией»[10] (первая та, что осуществлялась под руководством Мао и привела к созданию Китайской Народной Республики). Дэн Сяопин, которого часто называют «архитектором экономических реформ в Китае», позже неоднократно возвращался к этому определению, пока оно не стало частью официальной терминологии, описывающей преобразования в экономике в постмаоистский период. Возможно, отзываясь о реформах как о «второй революции», Дэн Сяопин тем самым признавал, что первая революция потерпела неудачу хотя она и объединила Китай, дольше века раздираемый войнами и смутами. Но если вторая революция продолжила дело Мао, что именно он не успел завершить? И что ему помешало? В чем видел Дэн Сяопин недостатки первой революции и какие ошибки он хотел исправить?
1
Когда 1 октября 1949 года, выступая на площади Тяньаньмынь, Мао Цзэдун со свойственным ему хунаньским акцентом произнес слова о том, что китайский народ сумел «встать на ноги», всю нацию захлестнули восторг и энтузиазм. Прославленный литературный критик и поэт Ху Фэн, незадолго до того вернувшийся из Гонконга, воспел этот исторический момент[11], написав поэму «Пришло время» из четырех тысяч строк с лишним. После затянувшегося насильственного и постыдного падения династии Цин в 1911 году, после десятилетий разрушительных войн между милитаристами, после страшной японской оккупации, продолжавшейся восемь лет, и кровавой трехлетней гражданской войны Китай наконец стал единым и независимым государством.
Его народ, измученный вековой смутой н военными конфликтами, мечтал о мире, о лучшей доле.
Но стремление к миру и благоденствию заставило Китай ступить на опасный путь. Как и многие другие страны, обретшие независимость после Второй мировой войны, Китай подпал под влияние социализма, идеи которого в ту пору витали в воздухе. Коммунистическая партия Китая (КПК) исповедовала коммунистическую идеологию с 1921 года, когда она была основана при поддержке Коммунистического интернационала с центральным руководством в Москве[12]. Однако для КПК отношения с Советским Союзом всегда были палкой о двух концах[13].
Изначально Москва оказывала предпочтение Китайской национальной партии («Китайский Гоминьдан»), которая превосходила по численности Коммунистическую и возникла раньше ее, будучи основана Сунь Ятсеном в 1919 году как революционная организация. Москва призывала китайских «единоверцев» примкнуть к Гоминьдану, а возглавлявшаяся Сунем партия охотно принимала коммунистов в свои ряды. Но 12 марта 1925 года Оунь Ятсен умер, и его преемник Чан Кайши усомнился в том, что Гоминьдану следует налаживать сотрудничество с Коммунистической партией. Менее чем за два года до описываемых событий Чан Кайши провел в Москве три месяца, изучая советскую систему. Он встречался с Л.Д. Троцким и другими советскими государственными деятелями и в результате пришел к выводу, что советская модель его стране не подходит[14]. В 1927 году, укрепляя власть в Гоминьдане, он начал борьбу с коммунистами. Спустя год было учреждено Национальное правительство в Нанкине, что вынудило Коммунистическую партию уйти в подполье. Москва посоветовала коммунистам взяться за организацию массовых выступлений в китайских городах в соответствии с учением Маркса и большевистской практикой. Однако эта стратегия оказалась равносильна самоубийству, поскольку города в Китае охранялись правительственными войсками. КПК выжила в отдельных «советских» находившихся под контролем коммунистических вооруженных формирований районах далеко в горах, куда не могла проникнуть Национально-революционная армия. В октябре 1934 года войска коммунистов потеряли один из крупнейших, дольше всех продержавшихся районов в провинции Цзянси. Командовал ими Отто Враун (известный Ли Дэ) военный советник, направленный в Китай Исполкомом Коминтерна и занявший руководящую должность в КПК[15]. Оставшиеся в живых коммунисты вынуждены были отступить. Целый год они продвигались с юга на север через тщательно охранявшиеся гоминьдановцами области, через территории, которыми управляли враждебные этнические меньшинства или милитаристы, через горы, снега и зыбкие травяные болота, куда редко ступала нога человека. Когда в октябре 1935-го они дошли до провинции Шэньси, Мао Цзэдун быстро окрестил поход «Великим»[16]. Год спустя к войску под командованием Мао присоединились еще две части Красной армии. Вслед за этим коммунисты заняли Яньань старинный обветшалый город на севере Шэньси и превратили его в свой административный центр. Яньань стал символом надежды для многих прогрессивно мыслящих китайских студентов и западных интеллектуалов, сочувствовавших коммунистическим идеям. Яньань оставался столицей китайской революции до 1948 года[17].