Так вот, усевшийся на заднее сидение юноша, не проявляющий интереса к знакомству с девочками, с которыми ему предстоит провести почти месяц, выходил за рамки понимания этих девочек, раздражал, вызывал интерес и любопытство.
Заметив, что всё девичье население автобуса, через четыре часа моего непонятного поведения устремило на меня свои взоры, я стал «читать» ещё усердней.
Наконец любопытство двух девушек не выдержало, и они пошли на штурм.
Что читаем?
Очень интересная книга?
Задали вопросы две севшие вокруг меня девочки, бывшие немного моложе. Ну, лет по пятнадцать шестнадцать.
Очень интересная Сказал я с воодушевлением. Вот, пытаюсь найти ещё одну возможную симметрию, для кварков типа «очарование». Думаю, что динамически изменяющаяся, радиальная симметрия подойдёт.
Говорил я это так, как будто вчера рассмотрел с ними все остальные варианты симметрии кварков. Мысль о том, что меня поймают на откровенной ерунде, отсутствовала. Я был достаточно искушён и понимал, кто передо мной.
Девочки открыли рты.
Вообще, это было время, когда физики были в большом почете. Но вот так, запросто, в автобусе, идущем на базу отдыха, встретить сумасшедшего физика, было не рядовым событием для девочек их круга.
Расскажи об этом.
Моя приветливость воодушевила девчонок, и через три минуты, все остальные их ровесницы сидели вокруг меня.
Я уже не помню, какую ахинею я нёс, а нёс я её вполне сознательно, но рассказывал я интересно. Интересно, тем более что гормоны, игравшие и у рассказчика и у слушательниц мини-лекции, только этому способствовали.
Сейчас мои сверстницы хрен бы начали меня слушать, начни я этот рассказ. Во-первых, я старый и больной, а во-вторых, теоретическая физика в современном мире ушла куда-то на задний план и стала уделом шарлатанов. Причём, не шарлатанов, решивших завоевать внимание окружавших особ прекрасного пола, а шарлатанов выкачивающих деньги из казны государств и не оставляющих никаких возможностей на развитие настоящей науке.
Но не будем о грустном. Тогда шёл 1970 год, мне было семнадцать лет, и впереди была целая жизнь.
Так, окружённый девичьим цветником, под хмурыми, но вовсе не злыми взглядами ребят (девочек было больше, и они, ребята, понимали, что я калиф на час, хоть и это им было обидно), мы и въехали в рай земной, которым был палаточный лагерь немного южнее села Степок.
Верблюд
Вообще, если кто думает, что кроме девочек меня в то время ничего не интересовало, ошибается.
Нет, если бы я тогда знал, что такое жизнь, я бы не упустил ни одного момента. Но я был жуткий привереда. Мне нужно было в женщинах такое такое, что впоследствии я на свою голову и находил. Но не будем о грустном.
А быт наш был довольно прост.
В больших палатках стояли раскладушки. Для молодёжи поясню. Раскладушка это такая из алюминиевых трубок конструкция. К трубкам цеплялись пружинки, а на пружинках держался плотный холст, на который клался матрас, на котором, застелив его простынёй, мы спали. Естественно, раскладушка могла существовать исключительно как одноместная кровать. Хлипкое было сооружение. У нас была шестиместная палатка, в которой стояли пять наших раскладушек.
Я привык к раскладушке дома. Большую половину своей тогдашней жизни, я спал именно на раскладушке. Но дома, утром, раскладушку надо было складывать, а здесь она стояла постоянно. И это было в кайф.
Палаток было значительно больше, чем отдыхающих. И примерно треть палаток, была пуста. И все они были разноразмерные. На три, на четыре, на шесть, на восемь, на десять мест. В любое время автобусы могли привести новых отдыхающих, если бы такие нашлись.
Наш палаточный лагерь, был почти рядом со Степком. А на юг от него, еще примерно на метров шестьсот, развернулись палаточные лагеря других профсоюзных организаций.
Лагеря, чисто символически, огораживались проволочной сеткой. Но по берегу пройти было вполне можно.
Чем нас кормили, я уже не помню. Ели мы всё. Идеи что что-то можно не любить, в тех головах, или помнивших, что такое голод или воспитанных родителями, которые его прошли быть не могло. Но помню, что еды иногда не хватало для полной сытости и перекрытия той энергии, с которой мы отдыхали. Тогда в Степке покупались яйца и хлеб. Яйца варили, а чаще жарили на освобождающихся после обеда кухонных оборудованиях базы.