Святая инквизиция худший враг евреев учреждена была во времена правления Фердинанда и Изабеллы. Но тайные суды католической церкви появились двумя-тремя веками ранее, и получили распространение в Испании и не только в ней. Поддерживаемые римским папой, гонители ереси не знали пределов жестокости. Они секретно собирали нужные им сведения о людях, заточали свои жертвы в тюрьмы, не гнушались пытками и полночными убийствами.
Испанцы не приветствовали тайные суды, преследовали их вершителей, но не уничтожили до конца. Хитроумные церковники сумели с годами набрать силу и доверие, и, наконец, в стране утвердилась инквизиция. Эти учреждения католической церкви действовали вблизи крупных городов и даже проникли в королевские дворцы, о чем, порой, не ведали и сами монархи.
Существование евреев в среде католиков омрачилось еще более. И в особенности тревожной стала двойная жизнь иудеев, тайно державшихся завета предков.
Глава 4
Он на войне был яростнее льва,
В дни мира был он кроток, словно агнец, -
Таков был этот рыцарственный принц.
(Уильям Шекспир, Ричард II, перевод Мих. Донского)
Перманентные войны, которые в средневековые времена вела Испания в своих пределах и вне их, имели то несомненное достоинство, что взращивали храбрых ратоборцев, давая им непреходящий повод блистать доблестью, силой и смекалкой. Без этих качеств немногого стоил мужской характер.
Испанские монархи справедливо гордились замечательными воинами, имена которых славились на родине, да и в целом христианском мире. Благородные вассалы собирались под властью твердого нравом сюзерена короля Фердинанда. В свою очередь королева Изабелла пользовалась всеобщей любовью рыцарей. Те боготворили ее и мужеством и отвагой добивались ответного расположения. Забыть былые ссоры междоусобья и отличиться верностью короне таким был надежный путь к сердцу королевы, который избирали достойные ее благосклонности.
Английский рыцарь Артур Стенли, вынужденно покинувший свой край и вставший под знамена испанского короля, верно и благодарно служил Фердинанду и одновременно добавлял славы незабытой родине. Монарх любил и почитал рыцаря северной страны. Патриотические чувства не мешали королю поощрять иностранца, до конца доверять ему и давать поручения, требующие личной отваги и абсолютной лояльности. Арагонские и кастильские друзья Стенли признавали его королевским фаворитом.
Настало время представить читателю Фердинанда Моралеса тезку правителя. Личными достоинствами и заслугами человек этот завоевал пиетет всех сословий и достиг высочайшего положения в дворцовой иерархии. Король не принимал решений ни в совете, ни в военном лагере, ни в суде, не выслушав мнения Моралеса. Скромностью и непритязательностью Фердинанд Моралес снискал любовь простых людей. Упоминание его имени неизменно сопровождалось всплеском добрых чувств.
Моралес начинал свою карьеру, служа пажом у высокопоставленного вельможи. Рвение, энергия и природный ум быстро доставили юноше признание. Возможно, мужская красота была ему в помощь. Молодой Моралес подружился с принцем Альфонсо, братом Изабеллы. Безвременная и таинственно-подозрительная смерть принца глубоко опечалила друга. Огорчение Моралеса не всем пришлось по нраву, и у него появились враги. Но благосклонность Изабеллы, которая защищала всех, кто был верен ее покойному брату, оградила Моралеса от бед. За преданность и прямодушие королева воздала Фердинанду Моралесу абсолютным доверием, сделав его своим постоянным посланником к супругу королю.
Велико было личное богатство Моралеса. Именно у него заимствовали средства на бракосочетание венценосные, но бедные жених и невеста Фердинанд и Изабелла. И именно верный и изобретательный Моралес сопровождал начинающего монарха Фердинанда в опасных его вояжах по стране, насыщенной тайными врагами.
Монаршее признание, растущие сила, почет и связи ничто не убавляло от простоты, доброты и сердечности в отношении Фердинанда Моралеса как к людям низкого сословия, так и к вельможам. Он по праву слыл общим любимцем.
Фердинанд и Изабелла энергично утверждали приоритет королевской власти в своих владениях, избавляясь от бедствий разноголосицы и неустройства, объединяя Арагон и Кастилью на благо общего интереса Испании. Душою преданный монархам, Моралес весь без остатка отдался воплощению королевских планов. За службой затянулось холостячество, казалось, он не замечал, что сердце пусто без любви.