Мари показала Артуру легкий путь, которым можно покинуть долину. Она открыла перед ним неприметную калитку. Надеюсь, ты не выдашь никому эту тайную тропу? спросила Мари. Никогда! с готовностью воскликнул Артур.
Он хотел услышать от нее еще одно признание в любви, заверение, что никто не станет между ними. Но Мари молча провожала его, наконец, спросила: Ты веришь мне, Артур? Он не медлил с ответом: Да, до самой смерти!
Стенли спускался, не оглядываясь. Луна и звезды помогали ему не сбиться с пути.
Глава 3
Сейчас история откроет нам свои анналы,
Трофеями времен обильные.
(Парафраза из Томаса Грея)
Исторический фон событий нашей повести это последняя четверть 15-го века. Однако заглянем вглубь более раннего периода. Испания поделена на несколько мелких феодальных княжеств, включенных в два больших королевства Арагон и Кастилья.
В обоих королевствах правили, разумеется, монархи, однако в Арогоне сила короля сдерживалась республиканскими установлениями, которые смягчали даже самые неудачные решения коронованных особ. В Кастилье, где не было противовеса королевской деспотии и междоусобице князей, поток анархии и всевозможных бедствий был шире и бурливей.
Не один дом в Кастилье ни простых, ни благородных граждан не был обойден несчастьями. Вражда меж своими жестока вдвойне. Законы не соблюдались, торжествовали произвол и разбой, чинимые сильными мира сего. Но все же не перевелись благородные сердца в королевстве, и в пределах его жила надежда на перемены.
Наследницей короны Кастильи и города Леона была провозглашена инфанта Изабелла. Неудивительно, что руки ее стали домогаться высшие сюзерены. Выбор Изабеллы пал на Фердинанда, наследника престола Арагона и короля Сицилии.
Деятельное участие в судьбе Фердинанда и Изабеллы принял архиепископ Толедо. Им руководили политические и патриотические резоны. Он предвидел в союзе прежде недружественных тронов залог добрых перемен в стране и содействовал одолению препятствий на пути соединения молодых монархов.
На заре своего царствования будущие владыки Испании были не слишком богаты и не очень сильны. Венценосные жених и невеста поженились тайно, обходя козни пока еще опасных врагов. Стесненность в средствах вынудила их занять денег на бракосочетание. Но пришло время, и бедные прежде монархи завладели бессчетными сокровищами Нового Света.
Фердинанд взошел на трон Арагона, его юная супруга Изабелла стала королевой Кастильи. Коронованная супружеская чета вознамерилась превратить родную Испанию в великое европейское государство. Монархам предстояло укротить амбиции своих вассалов-рыцарей, остановить междоусобие, возродить закон и вернуть достоинство простому люду. Полтора года энергичного правления и решительных перемен убедили все слои общества в пришествии новой и лучшей эры.
Рыцарские качества Фердинанда, его мудрость и неколебимая твердость возбуждали поклонение, страх и любовь. Женственность и мягкость Изабеллы уживались с решительностью властительницы. Ее справедливость не грешила избирательностью: и вельможа и простолюдин равно рассчитывали на правый суд королевы. Стоило ей заговорить, и все вокруг, включая Фердинанда, уважительно смолкали, ибо почтение к уму есть проявление ума.
Еще задолго до царствования Фердинанда и Изабеллы приютила Испания в своих границах иудейское сословие. Некоторые евреи открыто исповедовали свою веру, другие таились. Веками жили израильтяне в Кастилье, Арагоне, Леоне, Наварре, на мавританских территориях.
Тянувшиеся к знаниям корпели над святыми книгами и, обретя мудрость, покидали родину ради стран, где ждал их заслуженный почет.
Родом занятий практического склада людей была всевозможная коммерция. И хотя в христианской стране положение сих адептов Моисеевой веры было низким и презренным, трудно преувеличить их роль в обогащении королевства.
И, наконец, к третьей категории испанских евреев принадлежали те, которые скрытно исповедовали веру отцов, а на людях являли себя безупречными католиками. Таковыми их знали власти и монастыри, и никто не догадывался о двойной жизни этих вельмож. Они удостаивались высоких должностей и отличий, служили королю и церкви, оставаясь в то же время тайными иудеями и расплачиваясь двуличием за верность корням. Взаимное доверие меж ними скреплялось страхом разоблачения. Откройся секрет, и вчерашние знатные особы лишились бы всех родов обретенных благ, и самой жизни их угрожала бы смертельная опасность за обман.