Кому? испугался Пашка.
Себе, вздохнул отец.
Зачем?
Зачем я с тобой связался! кулак отца врезал по спинке сиденья. Но у Влада не получится, голова большая, с сожалением посмотрел на меня. Понятно?
Я боюсь, накуксился Пашка.
Нечего там бояться. Твой дядька два года с глиняным горшком на голове проходил и ничего, не облез. А тебе несколько минут потерпеть. Одеваешь и ревешь! А ты, старшОй, начинаешь бегать вокруг и кричать, что он задохнется. Тут вбегаю я и увожу его, вроде как в больницу, а ты потом незаметно выходишь и топаешь к вокзалу. Мы тебя там подождем. Ясно?
Ясно, кивнул я.
Пашка промолчал.
Чешите, дармоеды. Я зайду через, посмотрел на часы, десять минут.
Мы вылезли из машины и неуверенно пошли к универмагу. Внутри было тепло и Пашка немного расслабился после промороженного нутра УАЗ-ика.
А меня милиция не поймает? тихо спросил он.
Нет, без всяких угрызений совести обманул я. Милиции тут нет.
Здание РОВД находилось рядом, но Пашке об этом было знать не обязательно.
А какая ваза? шептал он.
Я в уме прикинул размер вазы, головы брата:
Вон та, вроде.
Хорошо, он внезапно схватил тяжелую вазу и напялил на себя.
Мальчик, ты что делаешь? всполошилась молоденькая продавщица.
А-а-а-а! приглушенно ревел брат.
Это он чего? подбежала вторая, пожилая. Это что тут?
Он задыхается!!! закричал я. Умирает!!!
Мальчик, мальчик!!! трясла Пашку за плечи пожилая. Мальчик!!!
Сдохнет сейчас!!! орал я, понемногу пятясь к выходу.
Вера Тихоновна, испуганно спросила молодая, что делать?!
Без паники, Аня! Беги к телефону, вызывай скорую!
А как звонить?
А я знаю?!
Что тут происходит? вошел отец с поднятым воротником, в низко надвинутой на глаза шапке и с повязкой «Дружинник» на рукаве тулупа. Что за крик? Кого режут? лица почти не было видно.
Мальчик!.. Надел плакала Аня. На голову А я я
А вы сядете за убийство, оскалился отец.
За что?!
Найдут, за что.
Я только подошла, попятилась Вера Тихоновна, я ничего не видела!
Ребенка надо немедленно доставить к врачу, подхватив Пашку за плечо, потащил к выходу. Я беру это на себя, оставайтесь на месте и не паникуйте. Спокойствие, только спокойствие, обернувшись в дверях, прокричал он. Писем не ждите, читайте в газетах! скрылся в ранних мартовских сумерках.
Ты знаешь этого мальчика? спросила меня Вера Тихоновна.
Нет, первый раз вижу.
А ты что тут делаешь? подозрительно смотрела она.
Пришел велосипеды посмотреть
Велосипеды не здесь, они на втором этаже, сказала Аня.
Ну, я пойду я не спеша шел к выходу.
А ты чей? не унималась пожилая. Что-то я тебя не знаю.
Фролкин я, Петя, сказал первое пришедшее в голову.
А живете вы где?
Возле хлебозавода. До свидания, пойду я.
А велосипеды? не поняла Аня.
В другой раз, выскочил на улицу и, стараясь не поскользнуться, побежал к автостанции.
Гуля
Рассказ участвовал в конкурсе короткого рассказа «Мой дом», проводимом риэлтерским агентством «Недвижимость линия закона» (г. Гомель, Беларусь) и радио «Гомель Плюс» 103.7 FM (РУП ПТЦ «Телерадиокомпания «Гомель», Беларусь)
Когда я был совсем маленьким, мы жили в деревне Пеклихлебы. Квартира на втором этаже панельки, балкон незастеклен. Однажды в воскресенье мать нашла на балконе гнездо с пищащими птенцами.
Вить, а Вить, сказала отцу, жующему на кухне, у нас птенцы.
У нас не птенцы, а спиногрызы, отец зло посмотрел на меня. Я стоял на табуретке, ожидая, пока ему захочется послушать стишок. Чего в рот заглядываешь? Это некультурно.
Можно мне, сглотнул слюну, видя, как челюсти отца безжалостно перемалывают бутерброд с салом.
Чего тебе?
Сало
По сусалам! Губа не дура, почесал левой рукой ухо. Я в твоем возрасте на лебеде и сныти жил, а тебе сало подавай.
Не давай ребенку сала, вошла мать, руки будут жирные, шторы испачкает.
Ну и пусть пачкает.
Не тебе стирать!
Видал, старшОй, подмигнул он, мамка не разрешает. Так бы я тебе дал, но мамку надо слушаться.
Там птенцы, снова начала мать.