Кряжимский почему-то окончательно растерялся и посмотрел на меня, не зная, что же делать дальше.
— Позже заедем? — тихо спросил он.
Я не успела ответить, потому что мужчина в куртке, спустившись с лестницы, подошел к киоску.
— А Спиридонова не было, что ли, сегодня? — грубоватым голосом спросил он.
— Не видела, Максим Иванович, мимо меня не проходил, — разулыбавшись, ответила ему неприветливая с Кряжимским старая перечница.
Пожав плечами, уважаемый персоналом Максим Иванович вышел на улицу.
— Если директора нет, его заместитель, наверное, на месте? — твердо спросила я, неприязненно поглядывая на киоскершу. — Как к нему пройти?
— А вы по какому делу, девушка? — снова попыталась показать свою значительность эта мерзкая тетка.
— Ваше руководство вам это и объяснит, если посчитает нужным, — сказала я. — Так где же кабинет заместителя?
Что-то проворчав, но не слишком громко, чтобы я на всякий случай не услышала, продавщица ткнула прямо из своего окошка пальцем наверх:
— Вторая дверь направо.
Пройдя мимо не пошевелившегося омоновца, мы поднялись по лестнице и толкнули нужную нам дверь.
Заместителем директора оказалась приятная пожилая женщина в темно-синем костюме и больших очках. Когда мы вошли к ней, она мирно пила чай с лимончиком и читала газету «Культура».
С ней мы договорились быстро. Сработали и редакционные удостоверения, и то, что она уже не первый год трудилась в галерее и, как сама выразилась, была воспитанницей Спиридонова.
— Что вы, что вы! — сразу же заволновалась она. — Никто никаких обвинений ему не предъявлял, что вы! Ну, может, директор и сказал что-то, но сами поймите: это же ван Хольмс, пятнадцатый век, Голландия… Очень большая потеря, очень! А Николая Игнатьевича мы все очень уважаем, и никто на него и не подумал даже, я и сама его воспитанница, — повторила она во второй раз, очевидно, считая этот факт наилучше характеризующим Спиридонова.
Я переглянулась с Кряжимским. Было ясно, что от беседы с этой перепуганной заместительшей толку будет немного.
— А не могли бы вы разрешить нам заглянуть в ваши запасники, если можно, конечно, — вдруг попросил Сергей Иванович. — Нам хотелось бы составить свое мнение о происшествии.
— Заглянуть к нам в запасники?! — полуобморочным шепотом повторила за ним заместитель директора и сложила ладони на груди, словно уже собралась умереть от ужаса, который ей внушили эти слова.
— Если бы дали нам в сопровождение вашего сотрудника, мы были бы вам очень благодарны, — тихо сказала я, стараясь вложить в свой голос побольше значительности.
Тяжко вздохнув, бедная заместительша, уже, наверное, не знающая, как от нас отделаться, поднялась из-за стола и, оставив на нем остывающий чай, вышла в коридор.
— Пойдемте, — пробормотала она, — может быть, кого-нибудь вам найду…
Долго искать ей не пришлось: только мы с Кряжимским вышли из кабинета, как на глаза заместительше сразу попалась и жертва.
— Риточка! — крикнула она, взмахнув рукой. — Подойди сюда, пожалуйста.
К ней приблизилась девушка, одетая в черные джинсы и зеленый свитер. Ее черные волосы были забраны в «хвост» и стянуты кожаным ремешком.
Это была та самая девушка, из-за которой белая «Ауди» рискнула подставить свой импортный борт под бампер нашего такси.
— Риточка, эти из газеты «Свидетель», хотели бы посмотреть запасник вашего отдела, покажи им, пожалуйста, ладно?
Рита пожала плечами и, скользнув равнодушным взглядом по Кряжимскому, быстро осмотрела мой плащ.
Правильно, таких плащей в Тарасове больше ни у кого нет. Эксклюзив, единственный экземпляр, мне его в нашем Доме быта одна портниха срисовала с модели Кардена. И очень удачно получилось, между прочим.
— Ладно, — нехотя ответила Рита и пригласила нас идти за ней.