Мы Роти, Боб, Хуа и я выросли в питомнике, где ветеринаром был как раз Фёдор Степанович. Впрочем, он не только медициной здесь заведовал. И по хозяйству всё делал, и дрессировкой занимался. Хотя я и не уверен, можно ли его с нами игры назвать дрессировкой. Короче, он был нам и папкой, и мамкой, и приятелем.
Своё детство, раннее, до питомника, я помню весьма смутно. Да и никто из нас чётко не помнит своего детства. В этом я абсолютно уверен, вопреки утверждениям Хуа.
Всплывают лишь отдельные картинки, запахи и ощущения. Радость от игр с другой малышнёй. Неуверенность и страх, когда оказался один за пределами двора. Навалившиеся со всех сторон ароматы трав, одурманивающий запах помойки Фу, гадость
Потом я почему-то попал в клетку. Вокруг много других клеток с собаками разных пород и возрастов. Некоторые исчезали и больше не появлялись. Страх всё нарастал и нарастал
Позже яркий свет, резкие людские голоса, что-то громко бахает со всех сторон Я забился в дальний угол и скулил. Потом руки.
И вот я уже в питомнике. Дрожь сотрясает моё маленькое тельце. Фёдор Степаныч со шприцом. Лёгкий укол. Я проваливаюсь в беспокойный сон.
Вот я выхожу во двор, щурюсь на солнце
И тут меня наглым образом сбивают с лап. Весёлый лай проносится надо мной и удаляется. Впрочем, недалеко. Стоило мне только подняться, как меня снова сбивают. Такие вот весёлые щенячьи игры.
Этим весельчаком был Роти. Чистокровный ротвейлер чуть моложе, но гораздо крупнее меня, он пробегал рядом, ронял меня на траву и, счастливый, нёсся дальше. За ним летел щенок сеттера. Он, правда, не мог похвастаться чистотой породы. Похоже, у него в роду были то ли лайки, то ли овчарки Но об этом я тогда не думал. Бобик так звали сеттера перепрыгнул через меня, слегка задев хвостом. А потом меня оглушило звонкое тявканье накатывавшегося следом чихуахуа. Это, разумеется, и был Хуа.
Как вы поняли, наши новые хозяева не слишком задумывались, когда давали нам имена. Я на 94,7% чистокровный джек рассел терьер. Потому просто Джек. Мог быть с тем же успехом и Расселом. Но Джек короче.
Наш весёлый квартет, волей случая оказавшийся в питомнике со странным названием «Хвостоприёмник», вовсю резвился и ни о чём не думал. Как и все нормальные щенки, которым повезло с жильём и кормёжкой. А уж этим нас обеспечили.
Вообще-то, питомник это где щенков специально выводят, выращивают ради сохранения породы, а потом передают новым хозяевам. Поэтому «Хвостоприёмник» не являлся питомником как таковым. Однако, на табличке, которую я прочитал гораздо позже, было написано именно это слово. И ещё почему-то здесь была вооружённая охрана, которая доставила нам несколько весьма напряжённых часов, когда вирус до них добрался.
Но до того момента пока было далеко. Мы росли, резвились, кушали и ну, и всё остальное. Нас было не четверо гораздо больше. Но наш квартет содержали отдельно. Странная группа, не находите? Сторожевой пёс, охотничий а с ними две мелкие шавки. Хотя нам это никогда странным не казалось. Мы были друг для друга своими.
А через много дней и ночей я тогда ещё не умел считать время что-то с нами начало происходить. В мире снаружи наверняка уже всё началось, как я могу сейчас предположить. У нас же пока было спокойно. И вдруг
Первым после ужасной ночи, полной воя и судорог, забрали Роти. А днём на меня навалились ужасная слабость, ломота во всех косточках, туман перед глазами и рвота Ребятам, кажется, тоже было не до дегустации элитных сортов собачьего корма.
Ещё через какое-то время я осознал себя в новом помещении. Отдельная комната, как у человека. Сам человек пришёл позже. Фёдор Степаныч. Он так и представился.
Вообще-то, я его и до того момента хорошо знал. Мой любимый человек. Но сейчас я взглянул на него совсем по-другому И чуть было не ответил. И у меня почти получилось! Почти.
Дядя Фёдор улыбнулся, видя мои отчаянные попытки, и успокоил:
Не переживай. Теперь ты сможешь всё.
И я смог. На третий день мне захотелось встать на задние лапы. Я и раньше неплохо на них выплясывал. Но тут просто встал и ходил так весь день. И ещё я внезапно осознал, что сильно прибавил в росте. Теперь я стал дяде Фёдору почти по грудь. Ну, почти. Если вытянусь в струнку. Или подпрыгну. И ещё. Слова пытались сорваться с моего языка. Он пока путался, а я издавал разные чудные звуки, не похожие ни на лай, ни на речь.