Шесть тонн тушенки. Обожрался твой муж, наш преседатель. Похорони яво, а мы себе изберем Мишкупридурка.
Ляна, не морочь мине голову, мине нужна Скорая помош, та что с большим крестом прыгает по выбоинам. Погинет мой, погибне человек. А тушенку в одном экземпляре яму подарил маршал Монтгомери, сказав при этом:
Ешь Иосиф, пондравится, на все село вышлю. Кто виноват, что она отравлена оказалась. Старший брат отравил, должно быть.
Срочно была направлена петиция в Осиное гнездо, а работники Осиного гнезда возмутились еще больше: как это так, почему не доложил. Это он полтонны тушенки прикарманил! И не поделился, жмотина. Ату его! Чтоб остальным неповадно.
Короче, председатель Кузьмук был дискредитирован, и не мог быть серьезным соперником Лимону на выборах, что проводились впервые. Кузьмук с треском провалился, а Лимон с треском победил. Село приобрело нового председателя, маленького, тщедушного, в метр сорок ростом, худосочного, с немного вдавленным левым глазом. Такого председателя можно передвигать тудасюда, как пешку на шахматной доске, думали и даже утверждали избиратели села. Такой нам и нужен. Именно такой и никакой другой в этом все были убеждены от мала до велика. Все годы всякие, понимаешь, председатели крутили, вертели нами, как им вздумается, а теперь пора и нам крутить вертеть председателем, куда нам вздумается.
Он будет у нас настоящий народный слуга! утверждали не только его многочисленные родственники, но и остальные граждане села.
Эта наивность и слепота впоследствии каждому жителю обошлась в копеечку. Каждый потом покупал по кусочку земли под строительство дома у маленького, тщедушного, косоглазого председателя за доллары, да еще низко кланялся и благодарил при этом, а Лимон величественно улыбался и говорил при этом: только для вас я могу это сделать.
Не только один человек может быть столь доверчивым и наивным, но и целое село, а, возможно, и весь район, область, государство.
Как иначе объяснить поведение русской интеллигенции, которая не только ратовала, но и раскрыла объятия коммунистам, рвущимся к власти в 1917 году? А потом была уничтожена в знак благодарности и не только она, но и миллионы наивных граждан. А маленькому селу, где проживают чуть больше трех тысяч человек, сам Бог велел быть наивными и доверчивыми.
Очень скоро выяснилось, что коротышка Лимон крепкий орешек. Он тщательно стал приглядываться к сотрудникам, работавшим с прежним председателем, и постепенно всех заменил своими родственниками, а в депутаты протащил друзей, у которых, как и у него были отличные оценки по физкультуре и труду.
Следующим шагом, предпринятым Лимоном, был четкий график работы всей администрации села. Сам он работал два дня в неделю по понедельникам и средам, вел прием населения, а все его подчиненные каждый день с девяти до пяти трудились в поте лица. Правда, это не значило, что председатель только эти два дня работал, а другие дни валялся дома на кровати под бочком у жены. Один день он заседал в Рухове, один день тратил на поездку в Ужгород, а по пятницам обходил крестьянские дворы.
Какие просьбы у вас к местной власти? спрашивал он обычно хозяина дома.
У нас у всех одна просьба: земельку бы нам вернуть, ту, что принадлежала деду, а потом ее национализировали коммунисты.
Ну да, земля крестьянам, как обещал Ильич, когда хотел захватить власть, учено отвечал Лимон.
Да, конечно, но только в цветочных горшках. Столько земли нам оставили, а большенини! Но все было в колхозе. В последнее время можно было украсть, а то и с бригадиром договориться. Дашь бутылку тебе стог сена взамен, дашь еще два мешка картошки тебе, взваливай на плечи в вечерних сумерках и тащи домой. Даже теленка можно было заполучить за корчагу самогона. Временато были не такие уж и плохие. А теперь работать надо на этой земле, будь она неладна, говорила Серафима Анатольевна, бывшая передовая доярка.
Много проблем с этой землей: народу много, а земли земля большой дефицит. У нас две третьи площадей покрыто лесами.
Ну, как-нибудь, Лорикэрик Семенович. Я в долгу не останусь, даю слово.
Дадите заработать?
Дам.
Знаете, зарплата у нас, председателей, маленькая, а расходы большие. Я, когда работал учителем физкультуры, получал больше, чем сейчас, а работы было в три раза меньше. Я отвечал только за учеников, а теперь приходится отвечать за взрослых. Но взрослые тоже бывают, как дети, а иногда и хуже детей. Ты ему доказываешь, что белое это белое, а он наоборот, что белое вовсе не белое, а черное.