А кто такой этот ваш Барышников?
Звезда он, отмахнулась Ирина Тимофеевна. Песни поет. Хриплым таким голосом. Воровские песни-то!
Лариков не сводил с меня взгляда.
Ирина Тимофеевна, начал он, поняв, что я не собираюсь идти навстречу его тайным, невысказанным желаниям. Вы понимаете, в чем загвоздка Один день работы нашего сотрудника стоит очень дорого. Двести долларов в сутки. Надо ли вам так разбазаривать деньги? Мне кажется, будет куда проще, если вы все-таки постараетесь сами еще раз поговорить с вашим соседом. Без нашей помощи!
Ну нет, всплеснула она руками. Я вам лучше заплачу, а вы разговаривайте! Я с этим Барышниковым и под страхом смертной казни не стану говорить!
Я приуныла.
Похоже, разговаривать с этим типом пошлют именно меня Теперь уже я смотрела на Ларикова умоляюще, но он делал вид, что не замечает моего взгляда.
«Вот зараза», мысленно выругалась я.
Деться от злой судьбы мне было, увы, совершенно некуда!
* * *Как только дверь за ней закрылась, я приготовилась к атаке.
Лариков вернулся из прихожей уже не таким «новеньким долларом», каким он старался казаться «высокой гостье». Сразу поймав мое настроение, он среагировал быстрее, чем успела напасть я.
Саша, это всего один день. Ты смотришь, кто туда приходит. Выясняешь, что за люди. Особенно этот, с длинными волосами, весь рваный Раз он так пугает дамочек, с него и начни. Потом преспокойно пишешь отчет, что сей отрок ничего не замышляет, и кладешь в карман двести баксов. Тебе это не нравится?
Давай-ка ты сам это все и сделаешь, ласково промурлыкала я, поправляя воротник его рубашки. В конце концов это ведь действительно нетрудно. И деньги тебе нужнее, чем мне.
Нет уж, Сашенька, так же ласково сказал гадкий Лариков. Нет, солнышко! Для меня это слишком легкое дело, я не могу отнять у тебя такой легонький кусочек хлебца с маслом! Ну, ангельчик ты мой!
А я терпеть не могу этот тип людей, ответила я. Делают вид, что им принадлежит весь мир, хотя прекрасно знают, что мир-то не дурак. Он держится совсем не на них. Если бы все было так, как им хочется, мир уже давно треснул бы.
Ну, может, так у них реализуется комплекс неполноценности? предположил Ларчик. Может, их надо жалеть?
Да жалей, если тебе хочется, фыркнула я. А я не буду. Потому что Ну, что я тебе буду объяснять? Я тоже не люблю, когда мне навязывают свой «стиль лайф», который мне не нравится. И я им ничего своего не навязываю, тогда чего они ко мне суются? В общем, Ларчик, если ты хочешь моей медленной и мучительной смерти, посылай меня туда. Только учти, я не хочу с ними разговаривать!
А ты с ними и не будешь разговаривать, заверил он меня. А с рваными и длинноволосыми ты контактируешь легче, чем я.
Тогда давай делиться, кивнула я. Я вступаю в контакт с загадочным посетителем, узнаю, кто он и что у него там за примочки, а ты соответственно пообщаешься потом с господином Барышниковым. Нельзя же отпускать в логово этого распутника молоденькую пуританку, которой я являюсь!
А с чего ты взяла, что он распутник?
Да все они распутники, отмахнулась я. Им больше думать не о чем. Только о еде и всякой похабщине. У них же если и есть чего в голове, так всего одна извилина, и та работает над проблемой, как бы побольше захапать.
Он задумался над моим предложением, но быстро понял, что никуда ему тоже не деться, и согласился:
Ну, хорошо Согласен. Приступай к обольщению рваного и длинноволосого. Если ты убедишься, что этот Барышников представляет угрозу для общества
Смотря для какого, рассмеялась я. Для общества такого же, как он, вряд ли. А так думаю, они все представляют для нас угрозу.
Вот и посмотри, в чем эта угроза. Чем этот тип развлекает себя на досуге. Может быть, он и правда связан с «криминалами».
Приступаю, вздохнула я, втайне надеясь, что сегодня я обречена на бездействие.
Взяв книгу, я направилась к выходу.
Позвони, если что узнаешь, попросил мой безжалостный босс.
Конечно, позвоню, пообещала я. Хотя мне кажется, что все это дело гроша ломаного не стоит
Для нас же лучше, развел руками Лариков. Чем проще задача, тем мы больше отдыхаем.
И это утверждение было совершенно правильным.
Глава 2
Сережа Аристов не мог понять, почему, едва он ступит за порог барышниковской квартиры, в его душе возникает странное чувство нищего, просящего милостыню. Спина сама собой сгибается, а в глазах, вопреки его желанию, появляется оттенок угодливости.