Пустой мешок
свисал с пальцев Бордингтона, и тот с ужасом смотрел на него. Потом коренастое тело внезапно наклонилось, Сик соскользнул со стула и повалился
на ковер инертной массой мятой одежды. Бордингтон выпустил лохмотья мешка и устремился в спальню неверными шагами. Он вытащил из-под кровати
свой чемодан, схватил черный плащ, который стал настоящей формой в Праге, и быстро вернулся в гостиную. Сик лежал в прежнем положении. Мысль,
что он убил его, повергла Бердингтона в панику, но ему нельзя было терять ни минуты. Он вышел из квартиры и стал быстро спускаться по лестнице.
Спустившись на лестничную площадку первого этажа, он услышал, как кто-то поднимается. Заколебавшись, он остановился. Спрятаться было
некуда. Если это был его сосед, он удивился бы при виде чемодана. Он все еще находился в нерешительности, когда появилась его жена Эмили.
Эмили, которой теперь было сорок лет, была маленькая и полная. Ее обесцвеченные волосы были причесаны, как гнездо птицы, голубые глаза
погрузились в жир, а жалкое платье пыталось как-то скрыть ее ужасную фигуру. Они посмотрели друг на друга.
Эмили опустила взгляд на чемодан, потом снова посмотрела на Бордингтона, который с жалкой улыбкой на губах задавал себе вопрос, не следует
ли ему убить ее.
- Итак, ты уходишь, - сказала Эмили. Она всегда говорила с ним по-чешски. - Почему у тебя такой испуганный вид? Не воображаешь ли ты, что
это меня стесняет?
Он глубоко дышал, отдавая себе отчет, что готов был убить ее.
- Да, я ухожу, - дрожащим голосом ответил он. - Прощай, Эмили. Надеюсь, что с тобой все будет благополучно. Не поднимайся сразу же в
квартиру... вернись обратно и продолжи свои покупки.
Она переложила из одной руки в другую свою тяжелую сумку для провизии.
- Итак, ты, наконец, решился присоединиться к своей шлюхе, - сказала она.
- Хорошее избавление! Я ожидала этого момента и я в восторге, что ты уходишь.
Бордингтон понял упрек.
- Я огорчен... Ты прекрасно выкрутишься. Твой отец...
- Не говори мне о том, что я должна делать! Отправляйся к своей шлюхе!
Она повернулась и стала медленно подниматься.
- Эмили! Не ходи наверх! - Бордингтон в ужасе повысил голос. - Возвращайся за своими покупками. Я... я был вынужден ударить... Он наверху.
Она остановилась, чтобы посмотреть на него.
- Дурак! - проговорила она с презрением в голосе. - Ты воображаешь, что далеко уйдешь?
Бордингтон понял, что теряет время. Он посмотрел на нее, зная, что видит ее в последний раз. Его взгляд упал на красную капусту,
видневшуюся из сумки. У нее всегда была слабость к красной капусте.
- Прощай, Эмили!
Бросив на нее взгляд через плечо, он увидел, как согнувшись под тяжестью своей сумки для провизии, с холодным лицом, она смотрела на него,
прищурив глаза. В тот момент, когда он подошел к входной двери, он услышал, как она тяжело спускалась позади него. Он не мог винить ее в этом.
Он быстро вышел на узкую улицу, пристально вглядываясь в каждую дверь.
Никто не видел, как он уходил. Он был уверен, что сможет ускользнуть, раз Сик находился у него и читал Голсуорси.
В конце улицы у остановки трамвая Бордингтон встал в очередь позади длинной цепочки людей.