Очень мило с вашей стороны, но со мной будет все в порядке. Я говорила, что я в Греции уже больше года, вполне прилично говорю по-гречески и была на Крите. Поэтому можно оставить меня совершенно спокойно. Это действительно нужное мне место, и через двадцать минут я буду в деревушке. В отеле меня до завтра не ждут, но там больше никого нет, поэтому я получу комнату».
«А эта кузина, которая должна была приехать с вами? Вы уверены, что она появится?»
«Конечно. – Он выглядел таким озабоченным, что я объяснила снова. – Ее задержали, и она опоздала на самолет, но велела не ждать ее, и я оставила письмо. Даже если она не попадет на завтрашний автобус, то найдет машину или что-либо еще. Она очень предприимчива. – Я улыбнулась. – Она не хотела чтобы я тратила зря свой отпуск на ожидание, поэтому будет так же, как и я, благодарна вам за то, что вы подарили мне лишний день».
«Ну, если вы уверены…»
«Совершенно уверена. А теперь не буду вас больше задерживать. Прекрасно, что меня так далеко подвезли. На завтрашнем автобусе я бы добиралась сюда целый день. – Я улыбнулась и протянула руку. – И все равно бы меня высадили на этом самом месте! Итак, видите, вы действительно добавили день к моему отпуску, а поездка была восхитительная. Еще раз спасибо».
В конце концов, успокоенные, они уехали. Машина медленно тронулась по затвердевшей, как цемент, грязи горной дороги, подпрыгивая и раскачиваясь в пересохших следах зимних бурных дождей. Она с трудом вползла на крутизну поворота и исчезла, удаляясь от моря. Поднятая ею пыль висела густой пеленой, пока легкий ветерок не рассеял ее.
Я стояла возле чемодана и осматривалась.
Белые горы – это гряда огромных остроконечных вершин, спинной хребет запада Крита. На юго-западе предгорья спускаются к дикому и скалистому берегу. Там, где горные потоки образуют у моря небольшие пресноводные бухты среди скал, находятся деревушки. Это небольшие группы домиков, у каждого – ручеек свежей воды, а сзади – дикие горы, где овцы и козы проводят опасную жизнь. К некоторым из деревушек можно добраться только по крутым горным тропам или на лодке, которая здесь называется каяк. В одной из таких деревушек, Агиос Георгиос, Святогеоргиевской, если перевести, я решила провести неделю пасхальных каникул.
Как я сказала Студебекерам, я жила в Афинах с января предыдущего года и работала младшим секретарем в британском посольстве. Я считала, что мне повезло в двадцать один год получить это очень скромное место в стране, которую я с младенчества страстно желала посетить. Я была счастлива, упорно изучала язык, добившись значительной беглости, а во время отпусков и выходных исследовала все знаменитые места, куда только можно добраться.
За месяц до пасхальных каникул я с восторгом узнала, что моя кузина Фрэнсис Скорби совершает круиз с друзьями и наметила посетить Грецию. Фрэнсис намного старше меня, почти ровесница моим родителям. Она совладелица знаменитого питомника горных растений в Беркшире. Еще она пишет книги и читает лекции о растениях и делает великолепные цветные фотографии, которыми иллюстрирует и те, и другие. За три года до этого умерла мама, и я осиротела (я никогда не знала отца, его убили на войне). Тогда я поселилась у Фрэнсис. Мои восторженные письма к ней о диких цветах Греции дали плоды. Кажется, ее друзья наняли маленькую яхту от Бриндизи до Пирея, где намеревались остаться на несколько дней, пока будут осматривать Афины и их окрестности, а потом спокойно поплавать среди островов. Их прибытие в Пирей должно было совпасть с моими пасхальными каникулами, но, как я несколько многословно написала Фрэнсис, даже ради нее я бы не согласилась проводить несколько драгоценных дней отпуска в городе, среди пасхальной толпы и толчеи туристов.