Едва я закончила свой гневный монолог, как увидела, что Маша заплакала. Стыдно стало девчонке. Я села рядом.
Всё, всё, успокойся! сказала я прежним, мягким том, обняв её.
Тётя Танечка, любимая моя, голубушка, прости меня ради бога! Прости, пожалуйста! говорила она сквозь слёзы, целуя моё лицо. Я больше так не буду делать никогда!
И я простила, поцеловав Машу в обе щеки, после чего мы ещё раз обнялись и наконец стали завтракать. С тех пор Маша, даже по праздникам, ничего крепче кваса в рот не брала. Мало-помалу Маша начала приходить в норму, стала улыбаться, даже решила прибрать в квартире, пока я пекла оладьи. Ближе к обеду пожаловали Саша и Света, чтобы проведать больную. Маша им и впрямь обрадовалась, как сёстрам, обняв и поцеловав обеих девушек, и те поцеловали её в ответ, после чего все прошли в гостиную. Знаете, мне было радостно это видеть! Дай бог этим девочкам дружить так тепло ещё долго! Признаюсь честно, я краем уха нечаянно услышала их разговор и потому передаю его вам, как есть:
Ну, ты как, сестрёнка? спросила Саша.
Да, слава богу, оклемалась! ответила Маша. Девчонки, спасибо вам за помощь.
Да не за что! сказала Света. Хотя и напугала ты нас всех вчера! Мы думали, тебе плохо Ты где вчера так отличиться умудрилась? Как я поняла, Саша, вероятно, одёрнула Свету, так как ответа Маши на вопрос не последовало. В самом деле, вопрос был бестактным.
Да, слава богу, что всё кончилось хорошо! сказала Саша.
Это верно! согласилась Маша.
Я вошла в комнату и позвала девочек обедать.
Спасибо, тётя Таня, сказала Саша. Но нам нужно в гости успеть к подружке. Мы пораньше вышли, чтобы Машу проведать заодно. А ты, Машуля, выздоравливай, а то нам скучно без тебя гулять!
Я обещаю, с улыбкой ответила Маша.
Мы простились и девочки ушли. Пообедав, и мы с Машей решили поехать в парк погулять, благо, на улице было не жарко, да и Маше, как она сказала, было бы не плохо проветриться.
***
В парке было хорошо! Стояла мягкая прохлада, воробьи чирикают, ребятня, отрвавшеейся от своих родителей, резвится на площадке и кричит Иногда даже казалось, что беспёрые «воробьи» перекрикивают пернатых. Родители, кто на лавочке сидел и за чадами смотрел, а кто прогуливался недалеко от площадки, при этом тоже смотря за детьми. Мы с Машей не спеша ходили по парковой аллее и болтали о разных мелочах, которые могли прийти нам в голову. И нам было в этот момент хорошо, потому что мы были рядом, как близкие и дорогие друг другу люди. Но едва ли мы обе представляли себе, какие ещё испытания нам выпадет пройти. Вернувшись домой к Машей, мы с ней решили расстаться, так как мне надо было ехать к себе, чтобы подготовиться работе.
Тётя Таня, ты меня правда простила? спросила она, прощаясь.
Конечно! ответила я.
Я тебя люблю, сказала Маша, обняв меня.
И я тебя, моя милая, ответила я. Мы обменялись поцелуями, Маша вышла из машины и, помахав рукой, вошла в подъезд, а я поехала домой.
Когда я приехала и, выйдя из машины, направилась к подъезду, то увидела возле своей двери небольшую собачонку. Какой она породы я не знаю, но у неё был тёмно-коричневый окрас. Увидев меня, животное подбежало ко мне и, глядя мне в глаза свои грустными и красивыми глазами, жалобно проскулило: «подайте, мол, добрая женщина, хоть корочку хлеба!». Ей-богу, мне её так жалко стало И, как назло, дать было нечего, так как я в магазин не заехала поленилась. Не долго думая, забрала собаку к себе (к слову сказать, она была, простите, сукой!). Поднявшись на свой этаж, я встретила Михал Михалыча, идущего навстречу.
Здравствуй, Танюша! сказал он с тёплой, отеческой улыбкой.
Здравствуйте! ответила я. Гулять пошли?
Да надо бы кости размять, сказал Михал Михалыч. А ты, я смотрю, не одна пришла. Да, это моя новая подружка, сказала я. Зовут Каштанка.
Как вы понимаете, кличку собаке я дала на ходу. А почему Каштанка? Отчасти из-за её окраса, да потом самым любимым рассказом Чехова у меня была «Каштанка».
Тань, погоди! сказал радостно Михал Михалыч. Я сейчас принесу тебе кое-какие вещички.
Он ловко юркнул в свою квартиру и через пять минут вышел оттуда с поводком, ошейником, намордником, собачьими чашками и сухим собачьим кормом.
Возьми, пожалуйста! сказал Михал Михалыч. Я слегка растерялась. Возьми, возьми! Всё равно мой Акелла помер так хоть вам это сгодится.