— Еще бы! Зачем тратить время на то, что тебе безразлично! — нежданно вспылил Орм.
Он сам удивился той злобе, которая вдруг прозвучала в словах. Орм уже почти верил, что Руни безразлична ему, а теперь вдруг опять ощутил, что его оскорбляет ее равнодушие, ранит холодная замкнутость. Стоило Орму понять, что ее кто-то хочет отнять, как покой был разрушен.
— Ты просто лишился рассудка! — сказал он себе. — У тебя теперь Свельд… Она скоро родит тебе дочь!
Эта мысль вдруг согрела, смирив неожиданный гнев. Раньше Орма не заботили дети любовниц, но этот, пока не рожденный ребенок, сумел пробудить в сердце искорку хрупкой любви. Почему? Орм не смог бы ответить, но он с нетерпением ждал эту девочку, словно малышка могла все изменить, открыть тайну, пока недоступную Орму, внести новый смысл в его жизнь.
Мысль о дочери чуть притушила неприятное чувство.
— Прости! Я сорвался, хотя ты совсем не при чем. Я встревожен, — сказал Орм жене.
— В замке что-то случилось? — равнодушно спросила она.
— Да, пожалуй. Скажи мне, что сможешь, об этом письме, не читая его.
Орм ждал бурной реакции Руни. Он думал, она оттолкнет свиток и с отвращением вытрет тонкие пальцы платком. Как тогда, когда, выполнив просьбу слуги, у которого вдруг пропал сын, прикоснулась к его шапке, чтобы узнать, что случилось с владельцем. Тот парень связался с бандитами, стал бессердечным убийцей, готовым на все. Но она совершенно спокойно ощупала свиток.
— Недоумение… Чувство тревоги… Благоговейный восторг… Вот, пожалуй, и все, — ровным тоном сказала лесянка.
— Не может быть! — резко прервал ее Орм.
— Я сказала, что чувствую.
— Ладно, тогда прочитай, — предложил он.
Хватило минуты, чтобы Руни закончила.
— Я понимаю, что так задело тебя. Ты не веришь тому, кто отправил письмо?
— Да, не верю.
— Я вряд ли сумею помочь тебе, — тихо сказала лесянка. — Ливтрасир диктовал. Я способна понять и почувствовать мысли писца, но не в силах коснуться сознания этого мага.
— Понятно. А знаешь, Свельд верит, что Ливтрасиру нужна только ты. В тебе есть та особая Сила, которую можно использовать. Этот посол Агенора, который “знает обычаи наших земель,” постарается выкрасть тебя, увезти, обещая волшебную жизнь. Я не знаю, чем он пожелает купить тебя… Может, предложит дворец, может, доступ к хранилищам книг… Все ведь знают, что там их хватает… А может, попробует просто тебя обольстить… Впрочем, это бессмысленно, — тут же с циничной насмешкой добавил он, — так как тебя не волнует любовь… Но ведь он-то об этом не знает! Приезжий решится на все, ведь на карте — его карьера. Не исполнив приказ Ливтрасира, он все потеряет!
Орм говорил чуть небрежно, как будто бы не придавая значения этим словам, но встревоженный взгляд выдавал его.
— Можешь не волноваться, — спокойно ответила Руни. — Агенор далеко, я не знаю этого города… Кто поручится, что там я не стану просто орудием чуждой мне воли? А здесь, в Гльдорхейме, те люди, которые все потеряли из-за меня. Я не брошу их, так как в ответе за них!
— Я в ответе за них… — повторила она, когда Орм уже вышел.
Руни думала, что говорила от чистого сердца, и все же ей было не по себе.
Год назад, обнаружив, что больше не может жить прошлым, она ощутила смятение, так как впереди ждала лишь пустота. Она твердо решила исполнить свой долг и как можно скорее родить дочь, однако старания были напрасны. И все же Судьба не дала ей отчаяться. То, что когда-то казалось проклятием, стало соломинкой, спасшей ее.
Очень скоро по ряду примет Руни вдруг поняла, что пугающий Дар возвращается. Страх перед Силой, с которой она не умеет справляться, заставил призвать фетч. Дух Рыси повел за собой, к груде свитков и книг. Осторожно коснувшись их лапой, он замер.