– Следовательно, из двенадцати франков нужно вычесть шесть, но Крисси тоже заказывала вторую чашку кофе, и…
– Да просто разделите сумму на семь, – посоветовала Рейчел.
– И потом еще, – не забыла упомянуть Сабина, – девочкам достались сувенирные ярлычки…
– Бесплатно. Остается по четырнадцать франков на…
– Они были бы бесплатными, – голос Сабины звучал устало, – если бы вы заказали суперогромную порцию мороженого.
– Бога ради, – выпалил Мэтт, бросив на стол несколько сложенных купюр, – позвольте мне заплатить за всех. Сегодня я угощаю.
– Не беспокойся, – сказал Джеймс, быстро выполняя операции деления и вычитания с точностью до последнего полуфранка. – Знаю я твою игру.
– Какую еще игру? – вознегодовал Мэтт.
– Забудь это все, – проговорила Крисси. – Просто дай ему деньги.
– Эти деньги забери обратно, – сказал Джеймс, отделяя купюру от пачки, – и дай мне еще три пятьдесят. Рейчел, это твои деньги? Тебе причитается десять франков сдачи. Нет, погоди, еще же чаевые. С каждого, допустим, по…
В конечном счете все они вышли на улицу, оставив Джеймса расплачиваться с официантом.
– Так что там за игра? – снова спросил Мэтт. Никто не ответил. На все лица вдруг легла печать опустошения и подавленности.
Ближе к вечеру, сообразив, что своими бесконечными придирками и брюзжанием он – в первые же два дня отпуска – сумел обидеть и жену, и, возможно, не только ее, Джеймс пришел к мысли, что необходимую норму счастья можно восстановить, если устроить барбекю. Именно это он делал у себя в агентстве, когда наблюдался некоторый упадок духа или когда срывалось заключение выгодного контракта. Или даже когда такой контракт бывал заключен. Джеймс был горячим приверженцем корпоративных вечеринок. Все вместе напивались до бесчувствия и заканчивали вечер либо в бессмысленных объятиях с приглянувшейся коллегой, либо в нелепой перебранке с соперником. В качестве метода руководства такая система имела своих теоретиков.
– Барбекю? Великолепно! – сказал Мэтт, которого вместе с Крисси отрядили пополнить запасы вина.
– Превосходная мысль! – откликнулась Рейчел. Ей было доверено принести из мясной лавки подходящие куски отборной говяжьей вырезки для обжаривания на металлической решетке.
Самые близкие, то есть члены семьи, были оставлены выносить тиранию борца за совершенство и любителя исправлять чужие промахи – человека, видевшего смысл своей жизни в том, чтобы давать другим людям только самое лучшее из всех даров, которые может им предложить наш мир.
– Не приносите больше этот «номер девять», – инструктировал Джеймс Мэтта. – Про местные сорта даже не вспоминайте. У меня такое чувство, что они продают больше, чем выращивают. Идите прямо в cave , это сразу же за почтовым отделением; возьмите из специальных запасов vin du patron– во второй клети справа…
– Да-да-да… – Мэтт и Крисси поспешили укатить, поднимая колесами тучу пыли.
– Самую лучшую постную вырезку, Рейчел! Спроси у мясника, какой это сорт говядины. Главное – чтобы не «шароле». И еще он делает отличную колбасу с чесноком и луком-пореем. Но проверь оболочку! Не верю я этим синтетическим оболочкам…
– Джеймс, я справлюсь.
Рейчел уселась на велосипед и дважды нажала на звонок, хотя дорога впереди была пуста.
Джеймс погрузился в приготовления к барбекю. Джесси и Бет были отозваны от бассейна и приставлены к делу.