— Ничего особенного, если не считать эту куколку, — засмеялась Талла, оторвавшись от прильнувшей к ней Амелии — двухлетней дочурки Каспара и Оливии.
— Понятно: если это главное твое впечатление, то тебе нужно подыскивать не дом, а мужчину, — поддразнила ее Оливия.
— Нет уж, благодарю покорно, — ответила Талла. Из глаз ее исчезла улыбка, и она, твердо сжав губы, передала Амелию матери.
— Талла… — начала было Оливия, но остановилась, заметив взгляд подруги. Несмотря на их дружбу, Талла всегда держалась чуть обособленно, не будучи склонной к излишней откровенности. Внешне весьма соблазнительная, она быстро давала понять сотрудникам-мужчинам, что с ней надо быть осторожнее.
Оливия понимала причину враждебного отношения Таллы к мужскому полу и знала, что та не любит обсуждать свои личные дела. Она знала, что Талла становилась раскованнее только с теми мужчинами, которые были счастливы в браке. Может, потому, что она чувствовала себя с ними в безопасности.
— Значит, ни один из предложенных вариантов тебе не понравился? — с сочувствием спросила она.
Талла состроила гримасу.
— Ну, современные квартирки были вполне мне по карману. Однако они совсем безликие, а коттеджи либо слишком большие, либо чересчур дорогие, или то и другое вместе. Хотя один… — Она замолчала, и Оливия терпеливо ждала. — Знаешь, у него было столько недостатков, и даже агент сказал, что его в последний момент включили в список, но…
— Но… — подбодрила ее Оливия. Талла грустно поглядела на нее и призналась:
— Но он с первого взгляда показался мне любовным гнездышком.
— О Боже, — воскликнула Оливия. — Такой же, как тот?
— Даже больше, — усмехнулась Талла, постукивая по столу кончиками пальцев. — Цена слишком завышена, и он находится далеко от места моей работы. В него надо вложить целое состояние. Обработать деревянное покрытие от паразитов, сделать новую проводку, заново проложить трубы и тому подобное. В доме нет даже канализационной системы.
— Так что же там есть? — спросила Оливия и с готовностью добавила:
— Наверное, что-то все же есть, иначе ты на него не запала бы.
— Да, есть, — согласилась Талла. — С этого этажа открывается чудесный вид на реку, громадный сад. Продается полдома, а вторую половину занимают две пожилых сестры, которые большую часть времени проводят в Австралии, у родственников. А дорожка ведет прямо к фермерскому дому, который виден даже из моих окон.
— К фермерскому дому… — Оливия казалась заинтригованной. — А где точно находится этот коттедж? Похоже…
— Это непрактично, я понимаю, — закончила за нее Талла, — такой дом не для рассудительной женщины моего возраста. Мне даже думать нельзя о такой покупке. Но если сделка и состоится, хотя, скорее всего, вряд ли, дом станет по-настоящему пригодным для жилья лишь через несколько месяцев.
— Но ты можешь пожить у меня, — великодушно предложила Оливия, а когда Талла помотала головой, спросила:
— Ну так что же ты сделала? Сказала агенту, что сделка не состоится?
— Нет, — призналась Талла и стыдливо усмехнулась. — Наоборот!
Они обе еще смеялись, когда на кухню вошел Каспар и, разумеется, как и все мужчины, не сумел понять причины их веселья, даже когда Оливия разъяснила ему ситуацию.
— Пока ты отсутствовала, звонил Сол, — сказал он Оливии. — Он немного опоздает на обед, у него возникли какие-то проблемы с нянькой, но он обещал приехать в восемь тридцать.
— Прекрасно. Сегодня я пригласила Сола, Джона и Дженни, — объяснила Оливия подруге. — Кстати, я вспомнила, твой коттедж… — Она замолчала, так как щенок охотничьей породы, лежавший в корзинке перед водонагревателем, недовольно завизжал — это Амелия потянула его за хвост. И Оливия бросилась на помощь собачке:
— Нельзя, Амелия, ты делаешь Флосси больно. С ней надо быть поласковей.