Подруга напряженным голосом пыталась предупредить ее, но было слишком поздно. Талла проследила за ее взглядом и, обернувшись, увидела в дверях Сола. Он был в ярости.
— К вашему сведению, единственная причина, почему я «бросил» своих детей, как вас неверно информировали, — это приглашение Оливии…
— Сол, — умоляюще протянула Оливия. — Талла не имела в виду… она не понимает…
— Наоборот, я все прекрасно понимаю, — резко возразила Талла.
— Я вернулся, чтобы уточнить, можно ли мне будет оставить Мег у вас в понедельник на ночь, — сказал Сол Оливии, совершенно игнорируя Таллу.
— Конечно, Каспар заберет ее из школы и привезет к нам.
Сол повернулся, чтобы уйти, но потом заколебался, обернулся и уничтожающе посмотрел на Таллу.
— Надеюсь, что в своей работе вы окажетесь более прозорливой и ответственной, чем в суждениях о мужчинах, — холодно сказал он ей. — В противном случае…
— В противном случае что? — вскинув голову, с вызовом произнесла Талла. Вполне вероятно, что он выше ее по статусу в компании, но, слава Богу, он работает в другом отделе.
— Мне надо идти, Ливви, — сказал Сол, проигнорировав вопрос Таллы. — Я обещал Бобби вернуться раньше двенадцати. Они с Люком хотят погостить у тети Руфи и Гранта, пока те не улетели в Бостон.
— Да, я знаю, — ответила Оливия. — По-моему, это чудесно, что Руфь и Грант договорились проводить по полгода то на ее родине, то на его.
— Решение, достойное Соломона, — согласился Сол с улыбкой. Но улыбка его улетучилась, едва он повернулся к Талле и резко и напряженно кивнул ей, а потом кратко пожелал обеим дамам доброй ночи.
Талла едва дождалась, пока за спиной Сола захлопнулась дверь, и хрипло спросила:
— Ливви, ты не станешь возражать, если я лягу спать? У меня немного разболелась голова…
— Конечно, конечно, иди, — подбодрила ее Оливия. Талла понимала, что ее враждебность по отношению к Солу смущала подругу, но все равно не могла ни извиниться, ни сказать, что берет свои слова обратно.
Час спустя, прильнув в кровати к Каспару, Оливия сонно пробормотала:
— Никак не могу понять, почему Талла так враждебно настроена к Солу. Он и в самом деле самый приятный человек, какого только можно встретить. Дядя Хью всегда говорил: это просто здорово, что Сол решил пойти в промышленность, ведь он, несмотря на всю его квалификацию и профессионализм, не обладает таким агрессивным, жестким нравом, который необходим, чтобы взобраться на вершину адвокатской карьеры, У Люка это есть, конечно же, и…
— Гм, мне тоже кажется, что она его недолюбливает, — согласился Каспар и поцеловал жену в макушку, а потом бодро добавил:
— Просто тебе не стоит рассматривать его как потенциального отца детей Таллы, раз уж ты решила, что она мечтает о детях. — Эта мысль развеселила его, и у него вырвался смешок.
— Сол и Талла… Вряд ли из этого что-нибудь получится, — улыбнулась Оливия.
— Папочка…
— Что, дорогая? — ответил Сол и, нагнувшись, откинул прядку со лба младшей дочери. Она заплакала во сне: ей привиделся кошмар — один из тех, что начали ей являться, пока она находилась в Америке с Хиллари и ее новым мужем. Сол успокоил дочурку и нежно посмотрел на нее при мягком свете ночничка, ожидая, когда она закончит начатую фразу.
— Ты никогда больше не уйдешь и не бросишь нас?
Солу едва удалось преодолеть в себе желание выхватить ее из кровати и крепко прижать к себе.
— Ну, иногда мне нужно выходить по делам, — спокойно и как само собой разумеющееся ответил он, — а иногда и ты уезжаешь, когда наступает время возвращаться к мамочке. Но я обещаю тебе, что никогда надолго не уйду от тебя, крошка.
— А я должна уезжать к маме, если я этого не хочу?
У Сола защемило сердце.