Не поэтому ли и древнеиндийские мыслители, и в своё время модный немецкий философ Мартин Хайдеггер27 считали поэтов посредниками между богами и людьми? Не потому ли великий Гёте сказал: «И кто не внемлет голосу поэтов,//Тот варвар, кем бы ни был он!»28 А в одной очень умной книге я прочёл, что поэзия это ключ, который открывает тайные двери Вселенной29.
Властитель дум серебряного века Фёдор Сологуб30 считал поэзию той соломинкой, за которую хватается погрязший в житейских дрязгах утопающий: «Слава Богу, что есть стихи. Остальное всё переможется».
Прекрасный актёр, режиссёр, любимец прекрасных дам и неутомимый декламатор стихов Михаил Козаков31 на одной из встреч с поклонниками его
талантов неожиданно просто сказал: « Поэзия моя религия»
И я подумал: «Какая хорошая религия! Она не подавляет человека, не навязывает ему стиль поведения, приветствует не только веру, но и мысли, а если и руководит, то очень деликатно».
Для Вас, Серкидон, я отыскал у поэта божеского посредника такие строки:
Вот человек. Он всем доволен.
И тут берёт его в тиски
Потребность в горечи и боли.
И жажда грусти и тоски.
Это Игорь Губерман32. Примерно об этом же пишет Вадим Шефнер33:
Ты рай себе удобный выстроил,
Но без тревог не проживёшь.
Убьёшь печаль но тем же выстрелом
И радость, может быть, убьёшь.
Поверьте мне, Серкидон, любовь и ревность, блаженство и страдание, веселье и тоска, радости и печали, воодушевление и отчаянье всё это суть аспекты жизненного опыта, они меняют друг друга, как в партитуре музыкальных произведений высокие ноты меняются низкими. В книге одного симпатичного тибетца34, имя которого славянину запомнить просто не реально, я прочёл, что, если удалить все низкие ноты из симфоний Бетховена, в результате вместо божественной музыки мы будем иметь «кастрюльную какофонию».
Вот-вот! Именно от такой кастрюльной какофонии я и пострадал сегодня ни свет, ни заря. Напрасно я временами пытался облагородить высокое безумие низкими мужскими нотами и пытался перевести монолог в диалог
Но вернёмся к чувствам, которые мы определили как «низкие». Всегда ли они плохи? У Александра Сергеевича Пушкина не всегда. А не потому ли он гений?
«Мне грустно и светло, // Печаль моя светла» или «Есть упоение в бою// И бездны мрачной на краю»
Значит, печаль может быть светлой. А ярость благородной, а страдание высоким, а скорбь смиренной. Классик русской словесности Фазиль Искандер35 писал: «Скорбь самое полезное, самое успокоительное гнездо человека в этом мире, потому что это гнездо никто не может разорить».
Скажу и про чувство недовольства собой. Это прекрасное чувство, оно является мощным стимулом стать лучше. Хотел Вам (а вот и тема письма!) предложить две стратегии работы с недостатками.
Первая от Далай-ламы: «Начинать следует с определения факторов, которые ведут к счастью, и факторов, которые ведут к страданию. После этого необходимо постепенно исключить из своей жизни те факторы, которые ведут к страданию, и усилить те, которые ведут к счастью. В этом смысл моей идеи».
От себя поведаю Вам о Раках и Устрицах.
Что делает Рак, увидев свой недостаток или своё несовершенство? Он пятится: «Нет, это не моё я не такой»
По-другому действует Устрица. Она принимает в себя песчинку раздражения и работает с ней, пока принятая песчинка не превратится в жемчужину.
Возьмите на вооружение, Серкидон, стратегию мудрой Устрицы. Работайте с Вашими несовершенствами, а их у Вас столько, что вполне хватит на ожерелье для любимой девушки. На десерт примите подкрепляющие мои слова мнения двух немцев.
В. Гёте: «Сознание собственного несовершества приближает к совершенству».
К. Ясперс36: «Грызущее чувство неудовлетворённости показатель человечности».
Но Вам не надо грызть себя с новой силой. Вы уже достаточно в этом деле преуспели. «Взвейтесь, соколы, орлами. Полно горе горевать!»37
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-4-
Приветствую Вас, Серкидон!
«А когда будет про женщин?!» услышал я сквозь сон Ваш голос. Как раб на галерах ждёт удара бичом, так я жду Ваш окрик: «А про женщин!..» Но я Вас не осуждаю.