На пустыре, за которым находилось общежитие, Тимофея окружила стая в десяток голов. Вожак выделялся сразу не столько размерами, хоть и был крупнее остальных, сколько поведением. Чёрный с коричневыми подпалинами на широкой груди, мощный похожий на ротвейлера пёс злобно оскалился. Тимофей сбросил с плеча спортивную сумку, приготовился, не обращая внимания на брехню остальных собак и глядя прямо в умные тёмные глаза вожака. Прямой взгляд вызов, это каждый знает. Но пёс не торопился нападать, сканировал врага, надеясь почуять страх. Но человек не боялся, излучал скорее угрозу. Значит не добыча враг. И сильный. Может и не нападать? Может лучше отступить?
Ну, давай, собачка, подзадорил Тим, прыгай, мне как раз в ветлечебницу надо, вот ты и поможешь.
Но вожак уже и скалиться перестал, только рычал тихо с угрозой, мол, я ещё не отступил, ещё готов к атаке. И тогда Тим резко вскинул руку: «Ну!»
Пёс рванулся вперёд. Прыгнул. Тимофей двигался, не размышляя, его движения, выверенные, отработанные тысячами тренировок были чёткими и неотвратимыми: отступить в сторону, развернуться, схватить за лапы, резко дёрнуть, скрутить. Визг покалеченного животного разогнал стаю. Никто не бросился на помощь поверженному вожаку. Тяжёлое тело рухнуло на грязный снег.
Извини, брат, покаялся Тим, склоняясь над псом, не хотел так сильно. Ты не волнуйся, я тебя тут не брошу.
Глаза кобеля застилали настоящие слёзы. Он силился подняться на переломанные лапы, в горле клокотало рычание, похожее на рыдания.
Сейчас, друг, потерпи немного, негромко сказал Тимофей. Он перекинул через голову длинную ручку спортивной сумки с вещами, опустился на корточки и постарался ловчее подхватить собачье тело, так, чтобы не причинить дополнительных страданий. Ну, ты и слон, дружище, пропыхтел он, поднимаясь. Надо было кого полегче поискать: котёнка там или кутёнка, приговаривал Тим, направляясь к дороге. Ты понимаешь, продолжал он разговор со своей ношей, у собак самое слабое и болезненное место суставы лап. Знал бы ты, что я это знаю, поостерёгся б так впрямую прыгать.
Кобель, словно понимая, что ему помогают, больше не скалился, только подёргивал лапами и скулил.
Водители трёх остановившихся машин отказались брать собаку в салон, остальные пролетали мимо без остановки. Пришлось транспортировать калеку на автобусе.
Городок был маленький, и государственная ветеринарная клиника существовала в нем в единственном экземпляре. Продолжение этой истории знакомство с местным ветеринаром было закономерным, необходимым и вполне приятным.
Тим ввалился в пустой коридор лечебницы с собакой на руках, к счастью посетителей не было, и громко позвал:
Помогите скорее! Я, блин, на работу опаздываю!
Из кабинета с табличкой «Операционная» выглянула миниатюрной симпатичной шатенкой с правильными чертами лица, миндалевидными карими глазами и плавными движениями. Она распахнула дверь «операционной» и велела положить пса на металлический смотровой стол. Девушка оказалась общительной и любознательной без навязчивости. Тим отметил для себя, что звериный доктор, попутно занимаясь лечением пострадавшего пса, задавала вопросы и выслушивала ответы собеседника с такой искренней заинтересованностью, что прерывать разговор не хотелось. На её бейджике значилось: «Илона Валерьяновна Дмитриева, ветеринар». Она попросила придержать собаку, пока та не уснёт от наркоза. Глядя, как вправляются суставы и гипсуются лапы, Тим завёл беседу.
Тут.. это..такое дело. Иду, значит, через пустырь, а он лежит, скулит. А вокруг, значит, уже трое других крутятся. Он, понятно, рычит на них, а сделать-то, не может ничего. Вот я иэто.. пожалел. Загрызут же, падлы, своего же и загрызут. Подохнет, бедняга. Жалко.
Девушка улыбалась. Расспрашивала сначала о собаке, потом как-то незаметно разговор перешёл на Тимофея. Парень смущался и от того, слегка заикаясь, повторял ни к селу, ни к городу «значит» и «понятно». Постепенно он выложил очень много: и как его зовут, и что приехал этим утром, и что с работой в своём городе не заладилось, и о том, где и кем предполагает работать здесь.
Илона бросала на Тима заинтересованные взгляды, а прощаясь, протянула визитку: «Звони, когда захочешь».
Возвращаясь в общежитие опять через пустырь, Тимофей больше не встретил ни одной собаки. Видно теперь за версту его обходить будут. Испугались. И правильно.