Жужжание прекратилось, и до меня долетел искаженный, напоминающий писк Дональда Дака голос Шелли: «Кейт, здесь для тебя клиент», расшифровала я.
Я вздохнула. Месть злой феи за игры на офисном компьютере.
– Я играла в свой перерыв, – пробормотала я в слабой надежде смягчить старую мегеру.
– Кейт, ты меня слышишь? – снова запищала Шелли.
– Встреча не назначена, – использовала я последнюю попытку.
– Это срочное дело. Пожалуйста, выйди из темной комнаты.
– Ладно, – проворчала я.
Я знала, что отказываться бесполезно. Шелли способна, подождав минуту, начать барабанить в дверь, уверяя, будто ей срочно надо в туалет после маисовых лепешек с мясной начинкой из мексиканской закусочной внизу, где она раз в неделю угощается обедом. Она ходит туда по разным дням, так что мне никак не удается уличить ее во лжи.
Продолжая ворчать, я вернулась в офис. Не успела я сделать и трех шагов к креслу, как Шелли очутилась в комнате и плотно прикрыла за собой дверь. На лице ее было написано легкое возбуждение– чувство, характерное для нее примерно в такой же степени, как искреннее сострадание для баронессы Тэтчер. Шелли протянула мне карточку на нового клиента. Тед Барлоу.
– Расскажи мне об этом деле, – попросила я, смирившись со своей участью.
– Он владелец фирмы, которая занимается постройкой и установкой оранжерей, и его банк требует возвращения займа, выплаты задолженности и отказывает ему в кредите. Барлоу хочет, чтобы мы узнали почему, и убедили начальство банка изменить решение, – объяснила Шелли почти на одном дыхании. Совсем на нее не похоже. Мне стало интересно, что произошло с ней за время обеда.
– Шелли! – простонала я. – Ты же знаешь, что это не по нашей части. Парень провернул какую‑то аферу, в банке обо всем пронюхали, а теперь парень хочет, чтобы мы вытащили его из этой передряги. Только и всего. Для нас это невыгодное и совершенно бесполезное дело.
– Кейт, ты только поговори с ним, ладно? – Шелли в роли просителя– это что‑то новенькое. Она никогда ни о чем не просит. Даже ее требования повысить зарплату подробно изложены в четких служебных записках. – Парень в отчаянии, ему действительно нужна помощь. Могу поручиться, что он не аферист.
– Если он не аферист, то это единственный честный строитель с тех пор, как Соломон построил свой храм, – заметила я.
Шелли мотнула головой, бусы, вплетенные в ее косички, зазвенели.
– Что с тобой, Кейт? – с вызовом спросила она. – Стала слишком важной персоной для маленьких людей? Занимаешься только рок‑звездами и владельцами крупных компаний? Ты постоянно твердишь мне, как гордишься своим отцом, который был простым рабочим в Коули, а выбился в мастера. Если бы к тебе за помощью обратился твой отец, ты бы выгнала его? Этот парень– не большая шишка, просто трудяга, приложивший много сил для развития своего дела, а теперь какой‑то безликий банковский менеджер хочет у него все отобрать. Господи, Кейт, есть у тебя сердце? – Шелли внезапно оборвала свою речь.
Давно пора. Она нарушила правила. Но ей удалось привлечь мое внимание, хотя по другой причине. Я решила встретиться с Тедом Барлоу не потому, что почувствовала угрызения совести. Мне не терпелось увидеть мужчину, который превратил Шелли в львицу, защищающую своих детенышей. После того как Шелли развелась, ни одному мужчине не удавалось нарушить ее завидного спокойствия.
– Пригласи его, Шелли, – коротко ответила я. – Послушаем, что он сам скажет.
Шелли прошествовала к двери и распахнула ее:
– Мистер Барлоу? Мисс Брэнниган хочет вас видеть. – И Шелли мило улыбнулась.