Ох. Приятно слышать, конечно. Если бы еще понять, где заканчиваются его шутки и начинается серьезный разговор
Что касается Города, начинает Франк, водружая на плиту самую большую джезву, как раз на четыре чашки. Тут, Триша, не все так просто. Наш Город действительно когда-то снился Максу. Город, но не мы с тобой и не наша кофейня, заметь! И даже рыночная площадь ни разу ему не приснилась. И вообще Макс сам по себе, а мы сами по себе. Потому что с какого-то момента Город окончательно перестал быть его сном. И вообще чьим бы то ни было. Этот стул, он стучит ладонью по свежевыструганному барному табурету, не исчезнет, даже если разбудить всех живых существ, сколько их там во Вселенной, одновременно. И кофейня никуда не денется, и Алисин дом на холме, и мосты останутся вообще все. Это и есть самое интересное. Собственно сама по себе история ничего особенного, Город наш не ахти какое исключение из правил, разве что новорожденный, тем и хорош. Да и Макс вовсе не единственный в своем роде. Не божество какое-нибудь, я это имею в виду.
Ну и хвала Магистрам! Восклицает сероглазая женщина. Только с божеством связаться мне не хватало
Триша впервые слышит такое выражение: «хвала Магистрам», и понятия не имеет, кто такие эти самые «магистры», но и так ясно, что оно обозначает радость и облегчение.
Гости смеются, трещат без умолку, теребят щенков тумана, с наслаждением морщат носы, принюхиваясь к свежесмолотому кофе. Хорошо, выходит, не быть божеством! А Трише до сих пор казалось наоборот. Есть над чем подумать, Но не сейчас. Потом.
Многие города да что города, целые континенты, планеты, Вселенные! именно так и рождаются, говорит Франк. Вещество, из которого сотканы сны, отлично подходит для строительства новых обитаемых реальностей: пластичное чрезвычайно и куда более прочное, чем может показаться. Люди, собственно, для того только и нужны, чтобы видеть сны, внезапно резюмирует он. А зачем бы еще?
Гости немедленно умолкают, чтобы внимательно его выслушать. Вот и видно, что не так уж хорошо они знакомы! А то бы знали, что Франк обычно просто так болтает, как ручей журчит. Нравится ему говорить, вот и все. Мурлыкать-то не умеет!
Забавно, продолжает Франк, люди-то думают, что все самое важное происходит наяву. Стараются играть всерьез, жить по правилам, добиваются чего-то, суетятся, жизнь кладут, убивают друг друга, доказывая свою правоту смешные! С другой стороны, это и хорошо: как только человек решает, что какое-то дело для него «самое важное», он тут же его запарывает, тем или иным способом. Поэтому да, пусть думают, будто живут ради всей этой чепухи, которая «наяву»
Триша знает: пока Франк варит кофе, он способен говорить о чем угодно, с неизменной убедительностью. Вспомнит ли он свой монолог полчаса спустя, когда кофе будет не только готов и разлит по чашкам, но и выпит это, конечно, вопрос. Хотя всякое, конечно, бывает.
А как быть с людьми, которые не видят снов? Они, выходит, вообще бессмысленные? спрашивает сероглазая женщина. Триша так и не узнала, как ее зовут, а спросить почему-то стесняется. Ну, небось, рано или поздно, а обратится к ней кто-нибудь по имени
Все бессмысленные, в том числе и мы с вами.
У Франка есть простые ответы на все сложные вопросы, кто бы сомневался!
Другое дело, что сны видят все, продолжает он. Насколько осознанно ведет себя человек во сне, помнит ли он хоть что-нибудь наутро это его частное дело. Вопрос личной выгоды и удовольствия: «И что я с этого буду иметь?» Ясно что: либо память и опыт, либо вовсе ничего. Но сны всем снятся. Отвертеться от исполнения своего предназначения никому не дано.
Когда-то ты впаривал мне, что основное предназначение человека путешествовать, желательно между мирами, улыбается Макс. А теперь выходит сны смотреть? Человеческое предназначение явно меняется вместе с твоим настроением!
«Ага, говорит себе Триша. Сообразил все-таки!»
Думаешь, поймал меня? смеется Франк. Обойдешься! Сон это просто самый простой способ путешествовать из одной реальности в другую. Некий гарантированный минимум. Залог того, что никто не убежит завидной своей доли.