Поцелуй ангела - Филлипс Сьюзен Элизабет

Дейзи Девро забыла имя своего жениха.

— Я, Теодоусия, беру тебя…

От отчаяния она чуть ли не до крови закусила губу. Отец познакомил их несколько дней назад, в то ужасное утро, когда они втроем ходили оформлять брачный контракт, — вот тогда-то она и слышала его имя. После заключения контракта мужчина исчез, и Дейзи не встречалась с ним вплоть до сегодняшнего дня, когда, зайдя в гостиную отцовской квартиры на Сентрал-парк-уэст

, где все было подготовлено для церемонии бракосочетания, она вновь увидела ненавистную фигуру.

Отец стоял позади дочери и буквально трясся от возмущения. Собственно, в его неудовольствии не было ничего нового — отец был разочарован в дочери еще до появления ее на свет, и, как бы Дейзи ни старалась, она никогда не могла заставить отца переменить отношение к ней.

Дейзи украдкой скосила глаза на жениха, которого отец купил для нее. Племенной жеребец — другого слова не подберешь.

Громадный, рослый, жилистый, со зловещими глазами цвета желтого янтаря, такой бы понравился ее матери.

Лейни Девро погибла в прошлом году во время пожара на яхте в объятиях двадцатичетырехлетнего парня — восходящей рок-звезды. Сейчас, по прошествии времени, Дейзи уже вспоминала о матери без душевной боли, и ей вдруг стало смешно: пожалуй, ее жених для матери был бы староват — на вид ему около тридцати пяти лет, а Лейни не имела любовников старше двадцати девяти.

У жениха были темные, почти черные волосы и волевое лицо, которое можно было бы даже назвать красивым, если бы не выступающая нижняя челюсть и пугающе хмурый взгляд. Такие суровые личности чрезвычайно привлекали ее мать, но Дейзи предпочитала мужчин постарше и более консервативной наружности. Уже не в первый раз с начала церемонии Дейзи пожалела, что отец не подобрал для нее кого-нибудь менее устрашающего.

Она постаралась взять себя в руки и успокоить расходившиеся нервы — в компании этого страшилища она проведет от силы несколько часов, а потом навеки от него избавится. Как только представится возможность, она познакомит жениха со своим планом, и все устроится ко всеобщему удовольствию — правда, для этого придется нарушить супружескую клятву, а она, Дейзи, не из тех, кто легко относится к клятвам, особенно свадебным…

Может быть, поэтому ей изменила память?

Дейзи снова начала произносить ритуальную фразу, надеясь, что имя само возникнет в смятенном сознании. Но… голос снова предательски дрогнул.

— Я, Теодоусия, беру тебя…

Жених стоял как столб, не удостоив невесту даже взглядом, не говоря уж о том, чтобы помочь ей. Он сам только что произнес положенные слова и, конечно, назвал свое имя, но Дейзи, погруженная в невеселые мысли, пропустила имя жениха.

— Александр, — прошипел сзади отец, и Дейзи поняла, что он стиснул зубы от отвращения. Один из лучших дипломатов Соединенных Штатов, он не находил для дочери ни терпения, ни такта.

Дейзи судорожно сжала кулаки и напомнила себе, что выбора все равно нет.

— Я, Теодоусия… — она судорожно глотнула воздух" — беру тебя, Александр… — она снова судорожно вздохнула, — в ужасные

венчанные мужья…

Мачеха Дейзи Амелия не сумела удержать глубокий вздох, и только тогда до Дейзи дошло, что именно она сказала.

Жених медленно повернул голову и сверху вниз воззрился на невесту. Он нахмурился, словно сомневаясь, не ослышался ли.

«В ужасные венчанные мужья». Уголки губ Дейзи начали подрагивать, и она поняла, что сейчас расхохочется.

Темные брови молодого человека сошлись на переносице, глубоко посаженные глаза оставались бесстрастными — он явно не разделял веселости невесты и не одобрял ее легкомыслия.

Проглотив подступивший к горлу комок, Дейзи не стала поправлять себя, а договорила до конца положенные слова. По крайней мере не пришлось лукавить — для нее это и в самом деле ужасный муж. Неожиданно она вспомнила и фамилию жениха — Марков. Александр Марков. Очередной русский знакомый ее дражайшего отца.

В качестве бывшего посла в Советском Союзе Макс Петров поддерживал связи с русскими как внутри Штатов, так и за границей. Его неугасимая страсть к родине предков проявлялась и в убранстве дома — чисто выбеленные потолки, голые синие стены, печь, облицованная желтыми изразцами, на полу — пестрые коврики, как в русском деревенском доме. Слева от гостиной находился кабинет, отделанный ореховыми панелями и украшенный вазами из синего хрусталя — произведениями императорских заводов в Санкт-Петербурге. Мебель — «ар-деко»

и восемнадцатого века, при всей своей эклектике, как ни странно, радовала глаз.