Свою широкополую шляпу он держал в руке, и взлохмаченные волосы падали ему на лоб.
– Кхм-м... – откашлялся Фелл и потер пальцем нос. – Вы уверены в том, что говорите? Насчет выстрела? Мы втроем стояли перед домом, но ни один из нас выстрела не слышал.
– Но разве вы не видели? Ведь у него в кармане... И, наверное, с глушителем, – там на конце была какая-то штука...
Она умолкла, потому что склонившийся над трупом полицейский выпрямился и решительно шагнул к стоявшему у дверей мужчине.
– Ну, сэр, – бесстрастно произнес полицейский, – ваш пистолет. Дайте-ка его сюда.
Плечи мужчины беспомощно поникли, и он забормотал скороговоркой:
– Не надо так, господин полицейский, не надо. Я к этому не имею никакого отношения. Можете мне поверить. – Теперь у него тряслись уже и руки.
– Спокойно, сэр. Пистолет, пожалуйста. Только спокойно. Подайте его мне и, если можно, рукояткой вперед. Вот так. Ваше имя, будьте добры?
– В-все это какая-то ошибка, уверяю вас. Кальвин Боскомб. Я...
– А кто этот убитый?
– Не знаю.
– Еще чего! – Пирс раздраженно хлопнул рукой по своему блокноту.
– Но я же говорю, что не знаю! – Боскомб немного овладел собой; скрестив руки на груди, он в оборонительной позе прислонился к раме двери. На нем был серый халат с аккуратно завязанным поясом.
Пирс тяжело повернулся к девушке:
– Кто этот человек, мисс?
– Я... я не знаю. В первый раз его вижу.
Мелсон взглянул на девушку, повернувшуюся сейчас лицом к свету, сравнивая свое впечатление с тем, которое у него возникло, когда он видел Элеонору (кстати, Карвер ли ее фамилия?) утром на улице. Возраст, скажем, лет двадцать семь – двадцать восемь. Безусловно красива – в традиционном смысле этого слова, который, не в обиду будь сказано кинозвездам, остается все же самым правильным. Среднего роста, тонкая, стройная, красивые глаза, нос, губы. Однако был в ее внешности какой-то кричащий диссонанс, настолько поразивший Мелсона, что ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, в чем же он, собственно, состоит. Девушка, судя по всему, выскочила прямо из постели, потому что ее длинные волосы были растрепаны, ноги обуты в домашние туфли, а на красно-черную пижаму наспех наброшена синяя кожаная куртка с поднятым воротником. Тем не менее, щеки ее были напудрены, а свежий слой помады на губах резко выделялся на бледном лице. Синие глаза с испугом смотрели на полицейского. Она плотнее запахнулась в куртку и повторила:
– Я же говорю, что никогда его не видела. Почему вы так смотрите на меня?! – Она бросила быстрый взгляд на труп. – Какой-то грабитель, да? Не могу понять, как ему удалось войти, если только он, – она кивнула в сторону Боскомба, – не впустил его. Мы каждый вечер запираем дверь на замок и на цепочку.
Пирс потер нос и что-то нацарапал в своем блокноте.
– Гм-м, так. А ваше имя, мисс?
– Элеонора... – на мгновение она замялась. – Элеонора Карвер.
– Что же вы? Не знаете собственной фамилии?
– Конечно, знаю. Только какое это имеет отношение к делу?! – вспыхнула девушка, а потом быстро добавила: – Извините, пожалуйста, но я совсем растерялась. По-настоящему меня зовут Элеонора Смит; мистер Карвер – мой опекун, то есть вроде опекуна, и он хочет, чтобы я носила его фамилию,...
– Стало быть, вы утверждаете, что стрелял вот этот господин?
– О, я уже и сама не знаю, что наговорила!
– Спасибо, Элеонора! – неожиданно и с мольбой в голосе проговорил Боскомб. Его впалая грудь ходила ходуном. – Пройдем, может быть, в мою комнату? Сядем и хоть не будем смотреть на этот кошмар.
– Нельзя, сэр. Ну, мисс, – с унылым терпением произнес полицейский, – может, все-таки расскажете нам, что тут произошло?
– Но если я и сама не знаю!.. Я спала, вот и все! Внизу, в задней комнате, рядом с мастерской.