Насторожившийся Вулф дождался, пока открылась, а потом закрылась парадная дверь, после чего обратился ко мне:
— Не забудь позвонить Солу и предупредить о письме — пусть бережет его как зеницу ока. — Он подтолкнул ко мне через стол «Объединенную Югославию». — Убери книгу, а потом приведи сюда эту девицу.
Я поставил книгу на полку на прежнее место и затем отправился в гостиную приглашать посетительницу.
— Проходите, пожалуйста. Простите, что заставили нас ждать.
Так как я пропустил ее вперед, то у меня была отличная возможность оценить ее сложение, ровную походку и посадку головы — исходя из новой теории о возможной княгине, но все равно самым ярким впечатлением так и осталось ее «пжалста», и, на мой взгляд, вряд ли я стал бы ее воспринимать иначе, нежели как просто чужестранку. В общем, исходя из виденных мною фотографий всяких принцесс, от детишек до более зрелых представительниц августейших фамилий, я склонен был сомневаться в княжеском происхождении посетительницы и скорее готов был допустить, что документ она попросту стянула у полноправной владелицы.
Мисс Лофхен села в кресло, поблагодарила меня, и я вернулся за свой стол. Я хотел было ее предупредить, чтобы она не вворачивала словечек вроде «Hvala Bogu», но потом решил, что Вулф сейчас не в том настроении, чтобы обращать внимания на такие мелочи. Он возвышался в кресле, направив суженные глаза прямо на нее.
— Мисс Лофхен, — сухо начал Вулф, — сегодня утром я передал вам через мистера Гудвина, что не смогу помочь вам — то есть вашей подруге.
Она кивнула.
— Я поняла. Вы меня так разочаровали, ведь мы из Югославии, а вы тоже там жили, насколько нам известно. Здесь же мы чужие и на помощь нам рассчитывать не приходится. — Она подняла ресницы и посмотрела на Вулфа в упор темными глазами. — Я рассказала обо всем Нийе, своей подруге, и она тоже была разочарована. Ведь неприятности, о которых идет речь, в высшей степени серьезные. Мы обсудили все и решили, что только вы можете вызволить нас из беды.
— Нет, — сухо отрезал Вулф. — Я не могу за это взяться. Но позвольте спросить…
— Пжалста! — сердито оборвала она. — Вы должны сразу же взяться за дело. В пять часов они соберутся, чтобы решать, что делать, а тот человек не просто болтал — такие, как он, вечно чинят неприятности. Послушайте, здесь страшное недоразумение. Кроме как к вам, нам не к кому обратиться. В общем, мы все обсудили, и я поняла, что нам остается только назвать вам главную причину, почему вы должны непременно нам помочь. Нийя согласилась — да и что ей оставалось? Дело в том, что моя подруга, Нийя Тормик, — ваша дочь.
Вулф вытаращил глаза — таким я его еще никогда не видел. Правда, это зрелище мне показалось не из приятных, и я перевел изумленный взгляд на девушку.
— Моя дочь? — взорвался Вулф. Что вы несете?
— Я говорю, что она ваша дочь.
— Моя до…
Вулф лишился дара речи. Наконец голос у него прорезался снова:
— Вы же говорите, что ее фамилия — Тормик.
— Я сказала, что в Америке ее зовут Нийя Тормик. Так же, как меня — Карла Лофхен.
Вулф, приподнявшись на месте, пожирал ее глазами. Она его тоже. Так они и стояли друг против друга.
— Вздор, не верю, — наконец выпалил Вулф. — Моя дочь исчезла. У меня нет дочери.
— Вы не видели ее с тех пор, как ей исполнилось три года. Верно?
— Верно.
— А стоило бы. Ну да ладно, теперь вы ее увидите. Она очень хорошенькая, — Карла открыла сумочку и порылась в ней. — Я подозревала, что вы мне не поверите, а потому взяла с собой один документ. Мне его дала Нийя. — Она протянула ему какую-то бумагу. — Вы сами вписали сюда свое имя…
Она продолжала что-то говорить, пока Вулф хмуро изучал бумагу, держа под углом к окну, чтобы лучше падал свет.