Мечта всей жизни чтобы отменили визы в ЕС, и можно было бы выехать на заработки собирать клубнику и драить туалеты. Или торговать собой.
Как вы дожили до этого, украинцы!? Вам не стыдно?!
* * *
Этот текст я не раз видел в интернете, не раз на него отвечали украинцы. Все ответы были либо из серии «сам дурак» либо с оскорблениями и немалой озлобленностью. Ни разу я не видел более менее внятного ответа на вопрос а как же на самом деле так могло случиться? Ведь неплохая была страна.
Больные вопросы Украины
По сути, таких вопросов три федерализм (степень свободы разных, непохожих друг на друга регионов), язык и национальная память. Все! Но из-за этих трех вопросов страна, которая в 1991 году и численностью населения и территорией была равна Австро-Венгерской Империи сейчас по важнейшим показателям экономического и социального развития соседствует с такими странами как Сомали, Зимбабве, Сектор Газа. Проблемы Украины типичны для постколониальных стран Африки, причем самых отсталых стран и это страна, находящаяся в центре Европы, давшая миру Нобелевских лауреатов
Федерализм
Вопрос унитарной или федеральной структуры украинского государства был поднят впервые еще во время парламентских выборов 1990 и президентских выборов 1991 года и до сих пор является одним из основных в украинской политике. Неправильный ответ может погубить всю политическую карьеру и прославить политика как зрадника (предателя). Это далеко не технический вопрос: украинские националисты считают, что только будучи унитарной Украина сможет выжить. Примеры обратного: РФ и США являются федерациями, а Швейцария и Германия (де факто) даже конфедерациями никого не убеждают и только вызывают озлобление. И все эти страхи имеют глубокие исторические корни.
Для начала раз уж заговорили про Австро-Венгрию, позвольте привести пару, так сказать, приветов из прошлого. Отрывки из книг великих Стефана Цвейга и Зигмунда Фрейда.
Вот отрывки из книг Зигмунда Фрейда, которые собрала в своей книге о предвоенной Европе Маргарет МакМиллан
Национальные противоречия не только приводили к вспышкам уличного насилия, но и до крайности затрудняли работу обоих парламентов Дуалистической монархии. Политические партии, создаваемые на основе языка и этнической принадлежности, были по большей части заинтересованы лишь в защите этнических же интересов, а потому блокировали работу, которая не служила этим целям. Депутаты дули в трубы, звенели колокольчиками, били в гонги и барабаны, бросались чернильницами и книгами все для того, чтобы заткнуть рты оппонентам. Обструкция стала обычным приемом в ходе одного из самых известных случаев такого рода немецкий депутат выступал подряд двенадцать часов, лишь бы только не дать чехам возможности добиться в Богемии и Моравии равных прав для чешского языка.
* * *
Целый ряд венгерских политических лидеров и их сторонников последовательно стремились к тому, чтобы шаг за шагом сделать значительную часть армии империи более «венгерской» с чисто венгерскими полками во главе с говорящими по-венгерски офицерами и под венгерскими же знаменами. Такие меры угрожали целостности и эффективности армии кроме того, как указывал французский военный атташе, нужного количества пригодных офицеров все равно не было в наличии. Когда Франц Иосиф попытался успокоить страсти и в 1903 г. провозгласил, что его армия пронизана духом единства и гармонии, а ко всем этническим группам относятся с равным уважением, это лишь подлило масла в огонь. Венгерские националисты в Будапеште ухватились за то, что «этническим» по-венгерски прозвучало как «племенным», что, конечно, было сочтено смертельным оскорблением
* * *
Внимание общества сосредоточивалось на пустяках на том, как в Опере поссорились чешский и немецкий исполнители, на драке, которая произошла в парламенте из за назначения какого то чиновника в Богемии, на достоинствах последней оперетты или на продаже билетов для благотворительного бала»
* * *
Последнее было связано с тем, что и у самих венгров имелись затруднения в области «национального вопроса» затруднения, которые они до того момента успешно игнорировали. Венгры, или, как они сами предпочитали называться, мадьяры, представляли собой лишь незначительное большинство обитателей страны, но строгие ограничения избирательного права гарантировали им почти полное господство в парламенте. К 1900 г. национальные движения (сербское, хорватское, румынское) охватили Венгрию, и такое отсутствие представительства в органах власти лишь усиливало их. Дополнительным поводом для недовольства было принудительное насаждение венгерского языка в школах и присутственных местах. В те годы национализм усиливался повсюду как внутри Австро-Венгрии, так и вне ее. В 1895 г. в Будапеште собрался Конгресс национальностей, который потребовал, чтобы Венгрия была провозглашена многонациональным государством. Венгры отреагировали на это с гневом и тревогой. Даже сравнительно либерально настроенный Тиса попросту не мог принять того факта, что внутри Венгрии существуют и другие национальности, обладающие собственными законными интересами. С его точки зрения, те же румыны (за исключением радикалов) были кем-то вроде крепостных крестьян и хорошо знали свое место: «Я знаю, что это кроткие, мирные люди они уважают дворянство и благодарны за любое доброе слово»