Но Малик не испугался, ибо пугаться не умел. Открыл он свою походную сумку и вытащил из неё пузырёк с жидкостью целебной, пожалованный ему шахом Торезмийским.
Выпей это, брат. Я привез это лекарство из далёкой страны, оно поможет тебе.
Не могу я этого сделать, добрый человек. Не стою я, жалкий червь, такой благодати.
Малик Странник не растерялся. Взяв оборванца за горло, он силой влил ему в рот содержимое склянки всё, до капли. И случилось чудо раны его зажили, будто и не было их никогда. Нищий, увидев это, встал и от радости заплясал, запел. Как же он пел! Не хуже соловья, надо заметить. Скоро послушать его собралась целая толпа. И посыпались к ногам бывшего попрошайки медяки и золотые, а тот всё заливался, прославляя чудо, прославляя доброго странника и саму жизнь.
Малик Странник улыбнулся, накинул на голову капюшон и скрылся в толпе. Опустевшую склянку он выбросил в кусты, ни разу не пожалев. Чудо-лекарство из далекой страны лечило все болезни, поднимало с постели умирающих, даровало зрение слепым и забирало боль у страждущих. Торезмийский шах пожаловал его Малику за раскрытие преступного сговора во дворце. Торезмийский шах не ведал, что Малик Странник не болел никогда в своей жизни».
Ночь была прохладна и освещена фонарями. Бродяга стоял поодаль от курящих неподалёку парней, смотрел на тусклые городские звёзды и вспоминал.
Вспоминал, как давно и далеко, в начале своего пути, повстречал в переходе бродячего музыканта. Пел он чёрт, что же он пел?
А, точно.
С каждым шагом всё дальше и дальше от выбранной цели,
И ошибки мои всё мудрей и всё красивей.
Сохрани Господь всех тех, кто в сердце моём укрыться успели,
А точнее пронеси их Хаос мимо камней[3].
Бродяга уже был достаточно опытен, чтобы различить человека в глубокой нужде. Сказали ему об этом ввалившиеся щёки музыканта, сообщила грязная, не по сезону, одежда, поведала глубокая усталость в хриплом голосе, и, наконец, окончательно убедил лихорадочный блеск опухших глаз.
Он подошёл к певцу, протянул купюру. Крупную. Тот приподнял бровь.
За какие заслуги? свысока прохрипел он.
За просто так, Бродяга тряхнул рукой. Берите, вам нужнее.
Он нахмурился.
За просто так, пацан, деньги не берут. И уж точно не дают.
Бродяга спрятал купюру, скользнул к стене, скривил губы в улыбке.
Тогда не за просто так. Расскажите какую-нибудь историю. Я собираю материал для книги.
Музыкант задумался, вытащил из кармана мятую сигарку, сунул в зубы. Долго, безуспешно щёлкал зажигалкой, высекая холостые искры. Бродяга протянул ему свою.
Хмм он глубоко затянулся, вернул зажигалку владельцу. Выдохнул едкий дым. Ну, раз так, слушай и запоминай. Пили мы однажды с одним моим товарищем
Вот так, закончил рассказывать дядя Юра, гитарист, авантюрист и непростой судьбы человек. Вот та-ак.
Упакованная гитара уже давно стояла, прислонённая к стене сегодня он играть уже не собирался. Бродяга обдумывал услышанное, мял в кармане купюру. Ночь била в голову лёгким дурманом.
Музыкант потянулся за очередной сигаретой, но обнаружил пачку пустой. Почесал затылок.
Я за куревом, бросил он. А ты здесь подожди, я скоро приду.
Зачем-то он взял с собой гитару. Бродяга, впрочем, не обратил на это внимания. Он вытащил блокнот и записывал в него историю.
Дядя Юра не пришёл скоро. Когда Бродяга кончил записывать, он сунул руку в карман и понял, что дядя Юра не придёт вообще.
Бродяга усмехнулся и вернулся обратно в настоящее. Стыдно вспоминать, как наивен он был тогда, как запаниковал, как нервничал Впрочем, нет, уже не стыдно. Сейчас уже просто смешно.
Он глубоко вдохнул, выдохнул, развернулся. Пора было возвращаться к Малику Страннику и его удивительным приключениям.
«Малик Странник прибыл в городок на самой окраине Великой пустыни и понял сразу: что-то здесь не так. На лицах жителей нарисована была тяжкая нужда, и страх, и отчаяние. Плакали младенцы на руках матерей, плакали бесслёзно старики, ветер задувал песок во дворы и дома.
Что за беда у вас, добрые люди? обратился герой ко всем сразу. Что случилось?
Бандиты, господин, ответил дряхлый старик с печатью страдания на лице. Уходите поскорее из нашей деревни, пока они не вернулись!