Валерий остался служить еще на год на сверхсрочную прапорщиком, а Тома летом этого же года уехала к его родителям в Ульяновскую область. Я помню, как мы ее провожали со Львовского вокзала, а на память у меня осталась ее фотография на ступеньках вагона. Валерий, стал частым гостем у нас на Каневской. Мы приняли нового родственника в семью. Когда он заболел и его положили в больницу, я его навещала. Я понимала, что ему нужны наше тепло и забота. Он говорил, что есть вариант остаться во Львове, но его родные хотят, чтобы он вернулся на Родину, а Тома, вообще агитирует его уехать в Сибирь, поближе к отцу, Ивану Кузьмичу и к Вите, нашему брату. Валерий не знал к чему склониться. Все-таки он выбрал вариант уехать на Родину и стал хлопотать о переводе на службу в Ульяновскую область. Как-то в конце сентября этого же года он забежал к нам попрощаться и сказал, что уезжает через пару дней. Мы пожелали ему доброго пути и попросили передать большой привет Томе. Следующий раз мы встретились с ним и Томой только через много лет, когда я с семьей была проездом из Красноярска на Украину. А если бы они остались во Львове, дружили бы семьями и, может быть, почувствовали себя сестрами наконец-то, а то родились в одной семье, а встречались урывками и эти встречи можно пересчитать по пальцам за всю нашу жизнь.
.2
Дальше
Через месяц после свадьбы у меня заканчивалась аспирантура. Но до окончания и защиты диссертации было еще далеко. Надо было обработать дополнительные опытные данные, закончить теоретическую часть, подготовить автореферат и Я продолжала упорно трудиться на этом пути. Летом еще до окончания аспирантуры я устроилась на работу в лабораторию к Ермакову. Эта лаборатория размещалась в новом недавно построенном корпусе в цокольном этаже. Лаборатория занималась приборостроением, паяли электронные платы, собирали электрические схемы и тому подобное. Это были новые веяния в приборостроительной индустрии и мне было очень интересно заниматься этим. Это непосредственно не относилось к теме моей диссертации, но возможно в будущем могло пригодиться, если я продолжу свои разработки и возникнет необходимость в создании измерительного прибора для определения влажности древесины в процессе ее сушки в сушильных камерах.
Но увы, жизнь продиктовала другие условия. Однажды, это было в начале января 1974 года ко мне подошел заведующий кафедрой начертательной геометрии и машиностроительного черчения, некто Королевич и пригласил работать ассистентом на его кафедре. К этому времени я закончила учебу в аспирантуре и продолжала работать в лаборатории Ермакова. Предложение Королевича меня несколько удивило, чтобы заведующий кафедрой пришел сам к бывшей аспирантке это было что-то необычное. Как потом выяснилось, Королевич хотел определить свою протеже на кафедру на полставки и с этим обратился в учебную часть. Но там решили по-другому. Ему дали целую ставку ассистента, но с условием, что он возьмет на эту должность меня. Видно, я имела авторитет у начальства и была на хорошем счету. Меня знали еще студенткой, потом аспиранткой, я выросла в этом институте. Я очень хорошо помню этот момент, когда Королевич пришел к нам в лабораторию. Я была поглощена какой-то работой и не видела, как он подошел сзади ко мне и стоял за моей спиной в ожидании, пока одна из моих сотрудниц не сказала мне об этом. Я встала, извинилась и выслушила его предложение. Он сказал, что я могу приступать к работе прямо вначале следующей недели.
Дома я посоветовалась с мужем и бабушкой, и мы решили, что мне надо принять это предложение. Во-первых, я стремилась к преподавательской работе, во-вторых, меня очень устраивал свободный график работы преподавателя, и, в-третьих, работа в лаборатории Ермакова хоть и была очень интересной, я все-таки чувствовала, что у меня недостаточно таланта к этому. Очень многое в электронике познавалось на интуитивном уровне, а у меня не было этой способности. Я привыкла мыслить конкретными категориями, а тут можно, для примера, поставить один транзистор одной мощности или два, а можно повести линию в другую сторону В общем на следующий день я пошла в отдел кадров и со следующего понедельника начала работать на новом месте.
.3
Работа на кафедре графики
В январе у студентов стационарного и вечернего отделений были экзамены, а потом каникулы до начала февраля. По черчению и начертательной геометрии были только зачеты, которые прошли еще в декабре. В январе была сессия только у студентов заочного отделения. Учеба проходила в ускоренном темпе. То, что остальные студенты проходили за три-четыре месяца, заочникам начитывалось за неделю. Меня не включили в занятия, я просто приходила к нашим преподавателям слушателем, чтобы понять методику преподавания. Королевич же загрузил меня проверять контрольные работы заочников. Причем дал самые трудные. Это наверно в отместку, что не взяли его протеже. А может надеялся, что я не справлюсь и у него будет основание пойти лишний раз к начальству. Вообще-то у него была привычка собирать все сплетни на кафедре, а потом бегать к начальству и жаловаться на своих же сотрудников. Начальство его терпело, потому что он был один из старейших работников в институте и хорошим специалистом. Но только приходится удивляться, что он такой уже довольно взрослый человек не мог понять простой истины, что это не характеризует его с лучшей стороны, что это все надоест и его попросят с заведующего кафедрой. Оно так и получилось. В конце 1975 года его не переизбрали на должность заведующего кафедрой на новый пятилетний срок, но оставили как профессора-консультанта на кафедре. На заведование кафедры пришел человек со стороны, из какого-то проектного института, но об этом я расскажу немного позже.