Для Зенека и его семьи это было большое горе, особенно для жены. Они прожили вместе много лет, родили и вырастили троих детей. Это была обычная средняя семья, без больших конфликтов и потрясений не в пример нашей семьи. Но увы. Такова проза жизни. Приходит время, уходят из жизни наши близкие и с этой неизбежностью надо как-то мириться. Проходит время, сглаживается чувство утраты и жизнь с ее повседневными заботами берет свое.
Входила в повседневное русло и наша молодая семья. Ко многому приходилось приспосабливаться и нам с Зенеком и бабушке. Бабушка с трудом воспринимала происшедшие перемены. На протяжении многих лет мы были только вдвоем, а тут появился еще один человек в нашей семье. Я стала больше времени проводить с ним. Прекратились наши с бабушкой душевные разговоры в сумерках. А еще бабушка всегда сама вела хозяйство. Пока я училась в школе и институте мы жили на деньги, которые получали с квартирантов, несколько лет я получала алименты и затем стипендию. Все это мы складывали вместе. Бабушка занималась закупкой продуктов и готовкой, оплатой за квартиру и услуги, покупкой необходимых вещей. Вещи в основном покупались мне. Бабушка очень мало тратила на себя. В те годы мы жили довольно скромно. Я помню она себе покупала на зиму пару бурок (это что-то среднее между валенками и мягкими сапожками) и галоши, а на лето тапочки. Я росла и на меня приходилось большая доля расходов. Когда я после окончания института пошла работать на фабрику, нам немного стало легче в финансовом плане. Хозяйство мы по-прежнему вели совместно. Все деньги я отдавала бабушке. Когда мы с Зенеком поженились, возник вопрос как мы будем вести домашнее хозяйство. Первое время все оставалось по-прежнему. Зенек давал мне свою зарплату, а я все это складывала в общую копилку. Бабушка по-прежнему ходила в магазин за продуктами и готовила еду. Она покупала, то, к чему привыкла и в тех же количествах. Денег стало не хватать, так как прибавились расходы еще на одного человека: одежда, обувь. Особенно обувь. В армии Зенек испортил сапогами ноги и чуть ли не каждый месяц ему надо было покупать новые туфли. Вообщем начались ссоры на этой почве. Зенек настаивал, чтобы домашнее хозяйство мы вели с ним сами. Кроме того, надо было делать скидку на бабушкин возраст, ей уже шел 83 год, ей было уже трудно управляться со всем, но то чувство, что она всегда была сама себе хозяйкой у нее было еще довольно сильное. Бабушка начала обижаться. Я опять оказалась между двух огней. На этот раз между мужем и бабушкой. Бабушке хотелось иметь свои деньги, и она опять стала поговаривать о квартирантах. Мне совсем не хотелось иметь посторонних людей в квартире, но бабушка все настойчивее и настойчивее настаивала на этом.
Ба, я поговорила с Зенеком. Мы будем давать тебе какую-то сумму, ежемесячно, чтобы ты имела деньги на свои расходы. Пока давай обойдемся без квартирантов.
Бабушка согласилась. Однако по ее лицу я поняла, что это не очень устраивало ее. Она взяла деньги, которые я ей принесла, быстренько собралась и побежала в магазин. Покупать из продуктов вроде не надо было ничего, но у бабушки появились деньги, и она должна была удовлетворить свое чувство хозяйки. Вернулась она с магазина с сумкой полной копченной рыбы. С этой совершенно ненужной покупкой. Ну купи себе одну-две рыбки, но целую сумку! Я не знаю почему, но это возмутило меня. Денег и так не хватает, а тут еще и впустую тратятся. И я сделала то, что до сих пор не могу себе простить: я со злостью ударила бабушку по щеке и накричала на нее. Бабушка, дорогая, там на небесах прости мне этот поступок. Я очень сожалею об этом. Я тогда была еще молода и глупа. Сейчас я бы не поступила так. Прости мою несдержанность.
Как ты могла меня ударить! с удивлением и укоризной бабушка взглянула на меня.
Я опомнилась. Мне стало ужасно стыдно за свой поступок. Я увидела перед собой уставшую пожилую женщину, с которой прожила столько лет, которая заменила мне и отца, и мать, и я смогла поднять на нее руку из-за какой-то поскудной рыбы. Со слезами на глазах и большим раскаяньем я начала просить прощение.
Бабушка прости меня, мою несдержанность. Это больше никогда не повторится. Я очень сожалею, что сделала это.
Бабушке в ту минуту наверно было трудно это простить, но видя мои слезы раскаяния, она с трудом выговорила.
Я прощаю тебя.
Но понадобилась наверно неделя, чтобы острота этого поступка притупилась и наши отношения с бабушкой понемногу наладились. Из этого события важно сделать правильный вывод: никогда ничего нельзя делать сгоряча, чтобы потом горько не раскаиваться в содеянном. Весь свой негатив мы обычно сбрасываем на своих близких, так как это самая легкая мишень наших неудовлетворенностей жизнью. А близких надо беречь! Близкие нам прощают, а горечь все равно остается.