Дьявол! с отвращением вскричала я, в панике отряхивая плечо. Что это было? Это был паук? Он все еще там?
Хок сердито поморщился.
Значит, ты действительно его видишь?
Я открыла рот и в следующее мгновение почувствовала, как что-то щекочет меня за волосы. Когда я подняла взгляд, мои глаза расширились. Над зазубренными остриями ворот просто кишели пауки. Большие, маленькие, с длинными, тонкими, дрожащими ногами они ползали повсюду.
Ах ты, черт! Я подскочила, но ноги тут же подогнулись. Хок медленно помог мне подняться. Его взгляд остановился на мне, как как в кошмарном сне. Точно, это мог быть просто кошмар!
Что это за бред?
Хок поморщился и сказал только:
Мне очень жаль.
Что тебе жаль? прошипела я и неистово похлопала себя по щекам. Я должна проснуться. Быстро! Но не выходило. Никак.
В тот же миг у Хока прямо по лицу пополз особенно жирный паук.
Он отпрянул и хлопнул себя рукой по щеке. Но на него навалились еще десятки, засуетились и поползли по нему, все прямо на меня.
Уходи, Элис, крикнул Хок. Наши взгляды встретились, когда он смахнул с плеча пару пауков. Я попятилась. Шаг. Два.
Уходи, пока можешь! торопил меня Хокинс.
Что-то поползло вверх по моей спине, и я прислушалась к совету Хокинса. Скуля, я повернулась и побежала, будто за мной гнался дьявол. Слезы катились по моим щекам, но я почти не чувствовала их, как и веток, хлеставших меня по лицу.
Это наверняка кошмар.
Просто кошмар.
Страшный кошмар.
Глава 2
Полгода спустя
Кошмар!
Задыхаясь, я поднялась с кровати. По спине тек холодный пот, а звук моего мобильника пронзительно отдавался в ушах. Дрожащими пальцами я нажала кнопку повтора. Подушка была смята и оказалась такой же потной, как и моя спина. Я опять проворочалась всю ночь. Еще одна ночь, полная кошмаров и они стали для меня привычными за последние полгода.
Шесть месяцев.
Я снова откинулась назад и закрыла глаза.
Нет говорящих кошек.
Нет черных пауков.
Я не сумасшедшая.
Все это просто кошмар.
Мантра успокоила мой трепещущий пульс, и я снова открыла глаза как выяснилось, просто чтобы увидеть это.
На этот раз это было большим, как мяч для гольфа, с длинными черными ногами и трясущимся телом, которое выглядело так, как будто кто-то оживил дым. И оно как раз ползло по моей кровати.
Черт побери! Я снова рывком села. Паук прошелестел по покрывалу, а на полу я обнаружила еще десяток. Как и каждый день.
Они преследовали меня, словно живой кошмар, и постепенно у меня закончились объяснения, которые не сводились бы к тому, что я сошла с ума.
В последние месяцы я пыталась найти ответы.
Искала в Гугле самые возможные и невозможные вещи. Галлюциногенные грибы, например.
После этого я попыталась найти номер мобильного телефона этого Хокинса. Но ни у кого не было связей ни с Честерфилдом, ни с Сент-Беррингтоном. Все видели учеников интернатов только на вечеринках, которые они тайно устраивали, или в городе, где они то и дело возились со своими дорогими автомобилями. В конце концов, отчаявшись, я даже позвонила в Сент-Беррингтон и пару раз подошла к воротам. Но никто не ответил, и меня ни разу не впустили, если меня вообще кто-то заметил.
Я не сумасшедшая, мрачно сказала я паукам.
Они удрали, когда я свесила ноги с кровати и рывком отдернула шторы. Яркие лучи солнца осветили комнату и старый деревянный пол.
Новый день, новое счастье, мысленно произнесла я про себя, и отражение в окне состроило мне неубедительную гримасу.
«Новый день, новое дерьмо», наверное, подошло бы лучше. Но я не хотела быть пессимисткой уже с половины восьмого утра.
Я быстро оделась, схватила школьную сумку и побежала по коридору старого особняка. Вилла Солт была настолько старой, что уже начала жить собственной жизнью. Темные половицы скрипели, богато украшенные балки стонали, а двери, похоже, открывались и закрывались самостоятельно. О многих поколениях Солтов, которые здесь жили, свидетельствовали древние картины на коричнево-оранжевых обоях с узором на лестничной площадке, а также потертости на некогда красном ковровом покрытии на полу.
Я побежала вниз по лестнице на запах завтрака, доносившегося из кухни, почти полностью сделанной из старинного дерева. С балок свисали большие кусты лаванды и шалфея, которые бабушка собирала из одичавшего сада и вешала для сушки. Это была единственная комната на первом этаже, перед которой не росли старые деревья, и солнечный свет мог беспрепятственно проникать внутрь. Окна были открыты, и птичий щебет проникал в комнату, смешиваясь с бульканьем, доносившимся из кастрюли.