Внутренняя дверь лифта холодно мерцала — податливая бронзовая ширма, вспыхивающая алмазами. Сэммлер вошел в квартиру и опустился в прихожей на кушетку, которую Марго застлала цветными платками от Вулворта, — связала их по углам и приколола к старым подушкам. Он набрал номер полиции и сказал:
— Я хочу сообщить о преступлении.
— О каком именно преступлении?
— О карманном воре.
— Минуточку, я соединю.
Раздался долгий гудок. Деревянный голос то ли равнодушно, то ли устало ответил: «Да».
Мистер Сэммлер на своем польско-оксфордском английском постарался говорить сжато, четко и как можно ближе к фактам. Чтобы сберечь время. Чтобы избежать сложных расспросов, ненужных подробностей.
— Я хочу сообщить о карманном воре в автобусе на Риверсайд-драйв.
— О'кей.
— Простите?
— О'кей, я сказал о'кей, докладывай.
— Негр, примерно шесть футов ростом, вес — около двухсот фунтов, примерно тридцати пяти лет, очень красивый, очень хорошо одетый.
— О'кей.
— Я думал, я должен позвонить.
— О'кей.
— Вы собираетесь что-нибудь предпринять?
— Ну, а для чего мы тут? А как тебя зовут?
— Артур Сэммлер.
— О'кей, Арт. А где ты живешь?
— Дорогой сэр, я скажу вам, но сначала я хотел бы знать, что вы намерены предпринять.
— А что бы ты нам посоветовал?
— Арестовать вора.
— Для этого надо его поймать.
— Вам следует посадить в автобус своего человека.
— У нас нет человека для автобуса. Тут полно автобусов, Арт, и недостаточно людей. Полно собраний, банкетов, всякой всячины, Арт, с которой полно хлопот. Разных съездов и митингов. И полно покупательниц у Лорда и Тейлора, у Бонвиста и Сакса, которые бросают сумки в кресла, когда идут в примерочную.
— Я понимаю. У вас не хватает сотрудников и много более важных дел. Но я могу опознать его.
— Как-нибудь в другой раз.
— Вы не хотите, чтобы я его опознал?
— Конечно, хотим, но у нас большой список.
— Но меня-то хоть включили в ваш список?
— Ну да, Аби.
— Артур.
— Арти.
Подавшись вперед в свете яркой лампы, Артур Сэммлер позволил себе криво улыбнуться. Он был ушиблен, ушиблен, как мотоциклист, в лицо которого попал камешек с дороги. Америка! (Он говорил сам с собой.) Разрекламированная во вселенной как самая желанная, самая образцовая из всех наций!
— Итак, если я вас правильно понял, офицер — господин детектив? Этот человек будет грабить людей и дальше, но вы не намерены ничего предпринимать. Правильно?
Это было правильно, это подтверждалось тишиной в трубке, необычной тишиной. Мистер Сэммлер сказал:
— До свидания, сэр.
После этого Сэммлер вместо того, чтобы избегать автобуса, стал ездить им чаще, чем обычно. Вор ездил всегда одним и тем же маршрутом, он специально наряжался для поездки, для работы. Он появлялся в автобусе этаким великолепным франтом. Сэммлер был однажды потрясен, хоть и не удивлен, увидев в его ухе золотую серьгу. Это было уже слишком, это невозможно было хранить в секрете, и он впервые рассказал своей племяннице Марго, в квартире которой он жил, и своей дочери Шуле о надменном и поразительном красавце карманнике, об этом африканском принце, об этом большом черном звере, который охотится между кольцом Колумбус и Верди-сквер.
Марго объявила, что это восхитительно. Все восхитительное она готова была обсуждать с утра до ночи, со всех точек зрения с невыносимым немецким педантизмом. Кто такой этот негр? Его происхождение, его классовые и социальные симпатии и антипатии, его психология, его истинные эмоции, его эстетика. Революционер? Может быть, он представитель «Черных пантер»? Если бы Сэммлер не углублялся в собственные мысли, он едва ли мог бы вынести эти беседы с Марго.