А знаешь, что у меня в Ленинграде семья? Дочь, мама Мне тридцать пять лет! У вас что здесь, девчонок нет? Украл бы какую-нибудь в Усть-Карагаче!
В первый миг ей показалось, он вздумал опрокинуть лодку посередине реки, или прыгнуть за борт, поскольку резко вскочил на ноги и в тот же час обрушился вниз встал на колени, лбом достал ступни ее ног и так замер. Причем длинная косичка упала ей в руки, потом медленно сползла на дно, и Женя опять ощутила запах цветущего кедра.
Облас некоторое время по инерции скользил по воде, затем остановился и течение повлекло его назад.
Пока не поздно неуверенно предложила она. Верни меня туда Где взял.
Огнепальный разогнул спину и не поднимая глаз отрицательно мотнул головой.
Коль пожелаешь, дочку привезем. пообещал леший его долбленка оказалась рядом. Что ей в миру оставаться? Вырастим, замуж отдадим А пока уходить надо бы, Рассоха вернется искать начнет.
Рассоха? Вы его знаете? не сразу спросила Женя.
Кто его теперь на Карагаче не знает?.. ухмыльнулся леший. Нарушил покойную жизнь, эвон сколь народу кругом! Да мы не в обиде. И даже отблагодарим, коль встретится. Он ведь тоже не по своей воле, а провидением ведомый сюда явился. Мы с Прокошей сегодняшнего дня, считай, два года ждали, чтоб тебя добыть. Ему на роду ты была прописана. Вот и ждали, когда явишься.
То есть как прописана?
Дак сорокаустным провидением. Прокоша сахатого на гону поборол и к старикам, мол, жениться хочу, которую отроковицу взять? Ему и прописали: кто на Зорной речке жир найдет, тот и жену тебе приведет. Возьмешь у него отроковицу зрелую, ярую да нагую. Иной не бери. Мы два лета рыскали, Рассоху стерегли. Жир-то он нашел, а тебя все нет. Ходят с ним все не потребные отроковицы. То не зрелая, то годами подходящая, да в одеже. Вот дождались и взяли тебя нагую Как раз все и сошлось, как старики напророчили. Глянул Прокоша, и чуть токо не ослеп! Сразу признал
Сказал это с явным намеком, что видели ее обнаженной.
Жених все еще стоял на коленях и взирал виновато, дескать, не обессудь, все так и есть.
Ты, Прокопий, греби-ка, не то Рассоха и впрямь настигнет. поторопил леший. Да отнимет добычу!
И самоуверенно засмеялся, тем самым лишая всякой надежды, что настигнет и отнимет.
Молчаливый богатырь послушался, сел в корму и взял весло.
Погоди! Женя подалась вперед и облас опасно качнулся. Я там была голая Потому что другого мужчину хотела! И вообще, у меня их было много! Ну зачем тебе такая жена?
Поколебать его не удалось хотя бы тень разочарования или искра сомнения возникла в иконописных очах! А леший невозмутимо озвучил его:
Дак все от того, что зрелая, ярая, а тело без мужа. И душа без любви! Вот и страдаешь от плотского жара. В воду ныряешь Добро ли так отроковице мучиться? Прокоша по пути огонь укротит, не сомневайся. А как сквозь чистилище проведет, так и вовсе засияешь!
Вы не понимаете! Во мне столько страсти! Неуправляемой страсти! Это моя беда. Грех! Грешница я, а вы люди верующие!
Нам невест малохольных даром не надо. отпарировал невозмутимо сват. От ретивых-то и ребята ретивые родятся. Говорю же, мы огнепального толка люди.
Я распущенная, развратная! искренне призналась она, глядя в глаза суженому. Буду изменять тебе с другими.
Тот лишь улыбнулся и развернув облас носом против течения, стал грести, как ни в чем не бывало не пробиваемый!
Дак Прокоша очистит тебя от скверны. между прочим пообещал леший. И от блуда отвадит навсегда. Тут уж не сомневайся, быть тебе в его руках отроковицей непорочной.
Жених вдруг положил весло, запустил руку себе под рубаху и вынул серебрянную ладанку на кожаном шнурке. Осторожно раскрыл ее и Женя ощутила, как от холодящего, эфирного запаха затрепетало сердце и слегка закружилась голова. Скорее всего, кедровый цвет, точнее, вещество, из него полученное, содержало в себе нечто наркотическое, пьянящее. А он капнул масло себе на ладонь, убрал ладанку, после чего растер его, и несколькими движениями огладил ее волосы, лоб и щеки. Остальное себе на бороду.
Руки у него были шершавые, грубые, как терка, но пальцы неожиданно гибкие и какие-то бережно-ласкающие, когда от одного лишь прикосновения возникает зудящий приятный озноб. И захотелось, чтобы он сделал это еще раз, но несмотря на влюбленный взгляд, огнепальный оказался в чувствах сдержанным и принялся с усердием ласкать весло. Она же вдруг утратила дух всякого противления, наконец-то расслабилась, вытянула ноги и сначала чуть отклонилась назад, потом и вовсе прилегла, сдвинув шкуру в самый нос обласа. Кожа все еще хранила память его рук, и сейчас показалось, он склонился и медленно, огладил ее от груди и до босых ступней по затекшим бедрам и икрам разлилось приятное тепло, вызывая желание потянуться.